Всё, чем живём, дорожим и рискуем. Часть первая. Владимир Анатольевич Маталасов

Держат совет. По причине известных событий Лёвушка почти совсем потерял слух. Он больше молчит.

      Решается вопрос: как быть с телами усопших.

      ЛУКЕРЬЯ

      Никак не могу смириться с мыслью, что они там… Не по-людски это!..

      АФАНАСИЙ

      Но ты пойми, Лукерья: никто из наших местных не хочет брать на себя смелость пойти на заимку и предать земле тела усопших.

      Наши же коренные, эвенки, наотрез отказываются от этого.

      Не хотят гневить каких-то там своих божков.

      Спрашивается: «Что делать?»

      А впрочем: попробую-ка уговорить нашего Тимошку, за десятилитровку самогона, свершить святое дело…

      ТИТР: Спустя год.

      НАТ. ЗАИМКА – ДЕНЬ

      По прибытии на заимку Афанасий и Тимошка сразу же обнаруживают тех, кого ищут.

      Трофим Игнатьевич лежит спиной на медвежьей шкуре с вытянутыми вдоль туловища руками, как старый солдат на параде.

      Рядом, голова к голове, ничком, лежит Савелий, положив на грудь отца руку с каким-то крепко зажатым в кулаке камнем, и подмяв под себя другую руку.

      Тут же, по другую сторону, но поперёк, расположился преданный и умный пёс Шалун, положив морду на дедово плечо.

      Впечатление такое, будто все трое только что заснули, а Савелий и Шалун словно прикрывают деда, тревожась, чтобы кто-то невзначай не потревожил его сна.

      АФАНАСИЙ

      (Тимошке)

      Видать померли они от удушья, так как следов пожара на поляне нами не обнаружено.

      Да и тела всех троих хорошо сохранились.

      Даже ни зверьём, ни птицей, ни прочей лесной тварью остались не тронутыми.

      Лес пустынен и мёртв. В воздухе – застоявшийся, едкий и прогорклый запах гари. Тимошка делает заключение:

      ТИМОШКА

      Это всё от запаха

      АФАНАСИЙ

      Твоя, Тимошка, правда!

      Деда Трофима с Савелием хоронят тут же, ближе к покосившемуся срубу. Мастерят и ставят над ними деревянный крест.

      Шалуна закапывают в трёх-четырёх саженях от них и приваливают холмик небольшим камнем…

      ИНТ. ИЗБА ЛОПУХИНЫХ – ДЕНЬ

      Только лишь после этого Лукерья как-то успокаивается.

      ЛУКЕРЬЯ

      (Афанасию)

      Вот теперь я спокойна…

      ГОЛОС

      (за кадром)

      Но, обычно весёлая и жизнерадостная, она становится замкнутой и нелюдимой.

      День ото дня сохнет и чахнет. Через три месяца её не стало.

      Неделей позже отдаёт Богу душу и Мария Степановна,

      Лёвушкина бабушка.

      НАТ. ДЕРЕВЕНСКИЙ ПОГОСТ – ДЕНЬ

      Напротив двух ещё свежих могилок Афанасий Лукашов и Лёвушка Лопухин. Стоят в скорбном молчании, со снятыми картузами.

      АФАНАСИЙ

      Ну вот, Лёвушка, и остался ты один-одинёшенек как тот перст. Нет больше ни мамы твоей Лукерьи Денисовны, ни бабушки Марии Степановны. Пусть земля будет им пухом.

      Что дальше делать будем, время покажет…

      ИНТ. ИЗБА АФАНАСИЯ ЛУКАШОВА – ЗИМА – ВЕЧЕР

      На правах дальнего родственника Афанасий забирает к себе