Роджер Бэкон. Видение о чудодее, который наживал опыт, а проживал судьбу. Вадим Рабинович

запечатлевшая чувство и мысль народных еретических движений своей страны и своего времени. «Чёрная смерть», или чума, обнищание крестьян, бесчинства придворной клики, разложившееся францисканское братство… Совсем близко – восстание Уота Тайлера. Книга восставших. Запретное, но дорогое чтение.

      Социально-нравственный темперамент поэмы направлен не на ниспровержение основ средневековой жизни, а на восстановление начальной чистоты этих основ, что особенно противно имущим власть. Не такой ли Роджер Бэкон?

      «Видения» – ходовой жанр тогдашней литературы. Он позволяет в сиюминутном полнокровии настоящего и недавнего прошлого лицезреть чаемое будущее, быть которому вечно светлым и никаким иным. Настоящее же – мерзкое и отвратительное – встраивается в сюжет сна и потому как бы становится литературно дозволенным; но зато обретает очертания всеобще значимых форм зла в единоборстве с добром.

      Это поэма надежды, ставшая живым народным переживанием в своем времени и в своей стране.

      1

      Здесь необходимо существенное уточнение. Собор – не толпа. Это тоже индивид, только всеобщий, тождественный богу – личности личностей. Тогда коллективное спасение в христианстве есть спасение глубоко личное.

      2

      Справедливости ради следует назвать превосходную книгу (на русском языке) Виктора Хинкиса «Жизнь и смерть Роджера Бэкона», в которой, кажется, преодолеваются эти крайности (1971).

      3

      Здесь и далее Хроники цитируются по книге В. Хинкиса «Жизнь и смерть Роджера Бэкона» (М., 1971).