Замкнутый круг. Анатолий Галкин

печати со всеми их дефектами и накладками.

      – Да, похоже, что это подлинник! Хотя, надо держать в руках саму вещь. Сейчас и фальшивки делают изумительно.

      – Это, Петр Сергеевич, подлинник. Уверяю вас! Это получено из первых рук.

      – Верю! Как только получу от вас шедевр, то сразу готов оформлять договор на аукцион.

      – А по какой стартовой цене?

      – Думаю, что где-то около миллиона долларов, но я помню, что по слухам собак было десять. Если выставлять всю коллекцию, то я бы начал с двадцати миллионов.

      – И это стартовая цена?

      – Естественно! А при торгах сумма может возрасти в два или в три раза. Вот так, дорогой мой, Иван Иванович.

* * *

      Бобринский волновался не меньше посетителя. Он сам, и его отец родились во Франции. Они считали себя французами, но лишь по паспорту. Как добропорядочные граждане они честно служили и были приписаны к комиссариату на улице Анжу.

      Но их душа навсегда прописалась в другом месте. В том, где Пушкин, Глинка, Гоголь, Репин, Блок.

      Еще во время Олимпиады 1980 года молодой Пьер Бобринский приехал в Москву, как корреспондент вечерней французской газеты. На третий день он направился на площадь Дзержинского, обогнул «Детский Мир», вышел к красивому дому, где когда-то располагалась московская фирма «Фаберже», повернул направо и через тридцать метров вошел в неприметный домик с вывеской «Приемная КГБ СССР». Он протянул прапорщику свой французский паспорт и попросил:

      – Уважаемый, проведите меня к Андропову.

      – Зачем это?

      – Я хочу помогать России.

* * *

      Это было очень давно. Его работа в Лувре, а потом на аукционах Кристи не была связана с секретами, но у него было множество контактов в высших сферах. А что еще нужно для разведчика?

* * *

      Бобринскому дали кличку «Фюнес», обучили основам конспирации и определили способы связи. Встречи в Париже проводились, но редко. Обычно он выезжал в Зальцбург, где в австрийских Альпах его ждал сотрудник нашего посольства.

      Эти беседы с симпатичными и умными людьми из России поддерживали в Бобринском приятное чувство, что он нужен любимой родине его предков.

      За эти годы «Фюнес» составил множество отчетов о кулуарной жизни французских политиков, предотвратил несколько случаев вывоза русских икон и подвел под вербовку генерала из Генерального штаба.

      Последним случаем Бобринский гордился особо! Все проходило, как в крутом боевике, но по-русски.

* * *

      Задержать Ивана Ивановича Иванова он не мог. Да и зачем? Пока тот не допустил никаких криминальных действий.

      Но Петр Сергеевич понимал, что драгоценности все еще находятся в России. Он не мог допустить, чтоб этот хлыщ вывез национальное достояние за рубежи Родины.

      Не будет этого!

      Бобринский долго прощался, соблазняя гостя огромными суммами и простотой операции по продаже.

      – Но самое сложное, Иван Иванович, вывезти собак из России. На границе сейчас такие аппараты стоят, что чуют золото за версту. Многие провалились именно на этом этапе.