Капкан для лисы. Александра Малинина

семье уже лет десять и очень дружила с мамой. А еще она симпатизировала Ромке – и как ее после этого не любить?

      Поболтав с Ириной о Ромкиных кулинарных талантах и сарсуэле, я неохотно вернулась в гостиную. Оказалось, все успели разбрестись: то есть, Макар с Крокодильдой и мамулей остались на месте и вели все те унылые свадебные беседы, а вот остальные не выдержали и сделали ноги по моему примеру.

      Я отступила назад, к лестнице. Повеселиться, зайдя в гостиную, или подняться наверх и потолковать с братцем наедине? Он может помочь с моим непростым делом… принять окончательное решение я не успела: кто-то весьма неинтеллигентно схватил меня за плечо и развернул к себе. Методом исключения (папуля бы себе такого не позволил, брат тоже вряд ли), я опознала Вишневского еще до того, как увидела, потому выставила руку для хлесткой пощечины. Но Андрей ловко увернулся, гад. Оскалился и поинтересовался:

      – Ну что, ты подумала насчет пари?

      – А у тебя любопытные рефлексы, – заметила я. – Многочисленные драки в барах и казино дают о себе знать?

      – Твои мне тоже нравятся. И что теперь, устроим кулачный бой?

      – Ты кажется зациклился: кулачный бой, пари… что же будет дальше? Дуэль? Тебе надо с кем-то это обсудить, – посоветовала я, высвобождая плечо и шагая назад.

      – С тобой, например.

      – Я не хочу ничего обсуждать.

      – Почему?

      – Ты мне противен. Это безвыигрышная ситуация.

      – Но я обожаю выигрывать безвыигрышные ситуации, – Вишневский порывисто шагнул ко мне, его лицо оказалось близко, он сам… слишком близко, нас разделяли считанные миллиметры. Его голова опасно наклонилась в мою сторону… и я резко ушла вправо, поднырнула под руку и оказалась за его спиной.

      – Ты только что пытался поцеловать меня? – рявкнула я, сама в это не веря.

      – Нет! – он повернулся с пиратской улыбкой на губах.

      – Тогда что? Врезать мне головой?

      – Смотря что тебя больше возбуждает, моя сладкая. Я бы поставил на второе. Мне помнится, как ты…

      – Фу.

      Он пожал плечами, в его глазах плясали черти.

      – Как можно быть настолько неприятной личностью? – фыркнула я.

      – Настолько неприятной, что рядом со мной тебе не по себе?

      – Фу! – повторила я, повернулась к лестнице и крикнула: – Март, когда будешь спускаться, захвати свою утку! Или ведро, меня тошнит!

      – Дура! – послышалось сверху, голос принадлежал братцу.

      Вишневский все еще терся рядом, я ткнула его локтем и буркнула:

      – Отвали!

      – Утка? – влез папуля, появившись из кабинета: – А я думал, у нас сегодня что-то с креветками. Ну вот… – Папа выглядел расстроенным, по непонятным причинам он утку не жаловал, как и любое мясо птицы в принципе. – Надо бы напомнить Ирине…

      – Остановись, пап!

      – Я думаю, креветки тоже будут, – пообещал Вишневский, хитро на меня поглядывая. Папуля перевел взгляд с меня на Андрея и почему-то улыбнулся.

      – Господи,