Восставшая Луна. Йен Макдональд

не разлей вода.

      Цзяньюй подводит к кабинке женщину в запыленной рабочей одежде.

      – Покажи ей ту штуку, – он указывает на Робсона.

      – Какую штуку?

      – С картами.

      По «Эль гато энкантадо» быстро прошел слух, что парень с крутым причесоном умеет еще и показывать карточные фокусы. Робсон достает из кармана шорт половину колоды, тасует одной рукой. Обычно этого достаточно, чтобы произвести впечатление, но Цзяньюй кивает: давай еще. Робсон приноровился показывать фокусы с половиной колоды. Другую он отдал другу, в другом городе – городе, которого больше не существует: он превратился в шлак в пыли Океана Бурь. В другой жизни, которой больше нет, – рубаки изрезали ее клинками на мелкие кусочки.

      Он покажет простой фокус с силой тяжести. Быстрый, ловкий и неизменно вводящий в заблуждение зрителей. Продемонстрируй колоду, переверни, обрати внимание на карту – «тяжелую» карту – и несколько раз сними. Перемести «тяжелую» карту в нижнюю часть колоды. Выровняй. Он вкладывает «тяжелую» карту под верхнюю, разворачивает колоду веером. Сила тяжести делает так, что «тяжелая» карта оказывается внизу.

      Это дело двух, может, трех секунд. Трюк в трюке готов. Все прочее – подача: представление, болтовня, маскировка. Трюковый трюк трюкачества состоит в том, что жертва всегда смотрит не туда, куда надо.

      – Ладно, теперь прикоснись к карте. Любой, какой захочешь.

      Колода Робсона выглядит неряшливо, уголки обтрепались, и наблюдается перевес в сторону карточной аристократии: много старшей масти, бубновой и червовой. Так ему повезло при разделении. Дариусу Маккензи, где бы он ни находился, достались младшие трефы.

      – А теперь я покажу тебе эту карту, – не переставая болтать, Робсон делит колоду, выравнивает две половинки и подсовывает «тяжелую» карту под выбранную. Показывает пылевичке половину колоды с «тяжелой» картой внизу. – Посмотри на эту карту пять секунд. Мне надо, чтобы ты смотрела пять секунд, потому что за это время карта отпечатывается на сетчатке глаза. А я собираюсь считать ее именно с сетчатки. Готова?

      Может, эта женщина – закаленный вакуумом, загорелый от радиации ветеран, но она кивает, неуверенно и нервно. Все это – часть трюка: подача. Робсон опять собирает колоду и смотрит ей в глаза. Раз, два, три, четыре, пять.

      – Я читаю по твоим глазам: это бубновая королева, – говорит он.

      Разумеется, бубновая королева.

      – Разве это не круть? – говорит Цзяньюй. – Ну, круть же, правда?

      – Как ты это делаешь? – спрашивает пылевичка.

      – Первое правило магии, – отвечает Хайдер, – никогда не спрашивай фокусника, в чем суть его трюка.

      Пылевичка присылает им две орчаты и печенье. Два друга едят, пьют и болтают неуклюжими тощими ногами.

      Глава седьмая

      Алексия никогда раньше не видела заббалина. И вот перед ее дверью стоит отряд, и одна из них, молодая женщина в мешковатых шортах цвета хаки, тяжелых ботинках и майке без рукавов, вскидывает