Змеедева и Тургун-варвар. Марина Сергеевна Комарова

узнать, куда направляемся, Грехт только покачал головой. Насупившись, я побрела за ним. Вот же ж…

      Проделав внушительное путешествие, когда солнце склонилось к закату, мы вышли к открытой поляне, на которой был установлен маленький шалашик из шкур животных. Неподалеку паслась черная лошадь. Посмотрела на нас внимательно, но с заметной ленцой и снова опустила голову, принимаясь щипать траву.

      Поговорить мы смогли только после того, как был собран хворост и зажжен костер. Я с удивлением обнаружила, что есть совершенно не хочется.

      «Видимо, стресс от пережитого», – определила для себя и посмотрела на Грехта.

      Все же хорош. Настоящий варвар с картинок Бориса Вальехо. Отблески языков пламени отражались в серых глазах. Лицо – так и хочется прикоснуться, провести пальцами по щеке, очертить линию носа, обвести красивые губы.

      Я отвернулась, прогоняя навязчивые мысли. Этак можно дофантазироваться и до близости в высоких травах. А что? Я без одежды, он – почти. Только вот я не в том возрасте, чтобы романтизировать секс на природе. Все больше хочется комфорта, как городскому жителю.

      – Как тебя нарек Чиу? – неожиданно спросил Грехт.

      Я вздрогнула от неожиданности и подняла на него взгляд.

      – Я не знаю, кто такой Чиу, а родители назвали Ладой.

      Да, Лада Любарская, двадцати пяти лет от роду, москвичка, продавец в магазине шитья. Профессия не то чтобы слишком уважаемая, но я не жалуюсь, мне нравится. Плюс хобби – сама делаю украшения. Подружкам дарила, в интернет-магазине выставляла… А имя, ну уж какое при рождении дали. И мама, и папа любили всякое необычное и благозвучное, с оттенком исконного. Вот и нарекли. В целом, мне нравилось, никто особо не коверкал, а кто пытался коверкать коверкал, получал в лоб.

      Варвар приподнял брови, потом улыбнулся, словно услышал нечто очень веселое.

      – Ты первая, кто его так называет.

      – Как? – оторопела я, при этом запоздало сообразив, что надо было бы задавать вопрос «кого».

      – Родителем, – хмыкнул Грехт.

      – Ну…

      Про богиню любви и семейного уюта рассказывать явно не выход. Лучше побольше разобраться в обычаях и устоях этих мест, куда меня угораздило попасть. Поэтому пришлось ограничиться более краткой версией.

      – Что значит твоё имя?

      – Любовь, – ответила я.

      Грехт молча посмотрел на огонь, потом на меня.

      – Как смело, – наконец-то резюмировал он. – Но красиво. Мне нравится. Молот и Любовь. Звучит хорошо.

      Я недоуменно уставилась на него. Это еще что за сравнения? Или для путешествия нужно обязательно сводить имена к единому целому? Однако Грехт явно не обирался что-то еще пояснять. Эх, снова придется все брать в свои руки.

      – Где мы? Можешь рассказать о племени змееловов?

      Он снова удивленно посмотрел на меня.

      – Неужто ты не знаешь, Любовь?

      Голос прозвучал низко, ровно, с изумлением. Кажется, Грехт был абсолютно уверен, что для меня в порядке вещей по утрам