Битва за Рим. Колин Маккалоу

об Аврелии.

      – О ком же еще? Ярко-рыжие волосы, Юлия! Это отличительная черта Луция Корнелия Суллы, а не Гая Юлия Цезаря!

      – У Публия Рутилия Руфа есть другие племянницы, – упиралась Юлия.

      – Знакомые накоротке с Луцием Корнелием? Ведущие самостоятельную жизнь в самых мерзких трущобах Рима?

      – Откуда мы знаем? Все возможно.

      – А обитатели Писидии верят в летающих свиней, – съязвил Марий.

      – Какое отношение к этой истории имеет самостоятельное проживание в самых мерзких трущобах? – осведомилась Юлия.

      – А такое: там интрижка имеет больше шансов остаться незамеченной, – сказал Марий, вконец развеселившись. – До той поры, естественно, пока в фамильное гнездышко не будет подброшен рыжеволосый кукушонок!

      – Ты еще злорадствуешь! – с отвращением выкрикнула Юлия. – А я не верю, и все тут! И не поверю. – Тут ее посетила новая мысль. – Кроме всего прочего, он не может подразумевать моего брата Гая. Ему пока не пришел срок возвращаться, а если бы он вернулся, ты бы первым об этом услышал. Ведь он работает там по твоему поручению. – Она угрожающе взглянула на Мария. – Ну, что ты на это скажешь?

      – Что его письмо вполне может дожидаться меня в Риме.

      – После того, как я предупредила его в письме, что мы уезжаем на целых три года? Указав, пускай приблизительно, где мы будем находиться? Брось, Гай Марий! Лучше согласись, что вряд ли речь идет об Аврелии.

      – Я соглашусь со всем, чего ты от меня потребуешь, – ответил Марий со смехом. – Но все равно, Юлия, это – Аврелия.

      – Я еду домой, – заявила Юлия, порывисто вставая.

      – А мне казалось, что ты хочешь повидать Египет…

      – Нет, только домой! – повторила Юлия. – Мне все равно, куда отправишься ты, Гай Марий, хотя я бы предпочла, чтобы ты избрал землю Гипербореев. Я, во всяком случае, отправляюсь домой.

      Часть вторая

      ^{Ливия Друза}

      – Я сам поеду в Смирну, чтобы вернуть свое состояние, – сказал Квинт Сервилий Цепион своему шурину Марку Ливию Друзу, когда они брели домой из Римского Форума.

      Друз остановился, одна его тонкая бровь взлетела вверх.

      – О! Ты думаешь, что это будет мудрый поступок? – спросил он и тотчас спохватился, готовый откусить свой несдержанный язык.

      – В каком смысле – «мудрый»? – сварливо осведомился Цепион.

      Друз поспешил дружески взять Цепиона за правую руку.

      – Я имел в виду только то, что сказал, Квинт. Я вовсе не хочу допускать, что твои сокровища в Смирне – это золото Толозы, якобы украденное твоим отцом. Однако факт остается фактом: весь Рим верит в виновность твоего отца, а также в то, что принадлежащие тебе смирнинские сокровища – это золото Толозы. В былые времена, попытавшись вернуть его, ты не заслужил бы ничего, кроме завистливых взглядов и ненависти, способной повредить твоей дальнейшей карьере. Однако сегодня действует lex Servilia Glaucia de repetundis, вот о чем тебе не следовало бы забывать! Прошли времена, когда наместник