Чёрный город (с иллюстрациями). Борис Акунин

грудью встают на ее защиту. Обожание достается Кларе не за щедрые чаевые, а за превосходно сыгранную человечность. Интимно улыбнуться, легко коснуться рукой плеча, а лучше всего доверительно пожаловаться на мигрень или усталость – и сердце маленького человека завоевано.

      – Я не за автографом. Передайте госпоже Лунной, что приехал муж.

      На щекастом лице служителя сменилась гамма сильных чувств. Недоверие мелькнуло и исчезло – такой солидный господин, пускай в грязном костюме, врать и тем более шутить не станет; оживление (такая новость!); затем почему-то смятение.

      – Здесь ли она? – нетерпеливо спросил Эраст Петрович. Разбираться в переживаниях гостиничного портье ему было недосуг.

      – Так точно-с, в зале «Трианон». Он заарендован под съемочный павильон. Вся группа там, работают. Господин режиссер очень ругаются, если кто-то помешает, однако ради такого гостя…

      Портье изобразил готовность немедленно, сию же секунду, сорваться с места, но Фандорин с облегчением воскликнул:

      – Нет-нет! Пусть работают. Велите поднять в номер вон тот сундук, а я оставлю для Клары записку.

      – Не угодно ли покамест заселиться?

      – Не угодно. Я остановлюсь в другом отеле. У меня в городе свои дела, вся эта суета будет мне мешать. – Фандорин показал на рабочего в синем халате, который проворно катил через вестибюль какую-то огромную прожекторообразную штуку.

      – Понимаю-с…

      Однако по изумленной физиономии портье было видно, что он не может взять в толк: кто в здравом уме может отказаться от счастья поселиться в одном номере с Кларой Лунной?!

      – Эй, милейший! – поманил Фандорин рабочего. – Когда закончится съемка?

      – Через десять минут перерыв. Лампам передых нужен, – ответил тот (вероятно, это был осветитель).

      Эраст Петрович заторопился.

      – Какая гостиница в Баку самая лучшая?

      – Наша, – с достоинством ответил портье.

      – Ну а номером вторым какая?

      – «Националь». Приличное заведение, но с нами не сравнить. Однако, если в съемке скоро будет перерыв, отчего бы вам не присесть за столик? Я распоряжусь подать оранжаду. А если прикажете – выну из холодильника шампанское.

      – Не нужно. Я еще вернусь.

      Фаэтонщику повезло – теперь ему предстояла поездка в третий конец.

      – «Националь» знаешь?

      – Кто не знает, – всё с той же флегматичной почтительностью поклонился азиат.

      Наврал толстощекий портье – отель «Националь» был респектабельней «Новой Европы». И дороже. Цены на номера заставили Фандорина покачать головой.

      Зато здесь было уютно и старомодно, без нуворишеского шика, а вышколенная прислуга встретила нового постояльца так, будто ждала его всю жизнь. Плохо лишь, что до Клариной гостиницы было очень уж близко, всего пять или десять минут пешком. Едва Эраст Петрович успел умыться и переодеться в белую полотняную пару, как раздалось громкое «тук-тук-тук». Прислуга столь энергично не стучит.

      «Неужто Клара? Ну разумеется. Чертов портье сразу же понесся к ней докладывать о приезде мужа и о том,