Чёрный город. Борис Акунин

с неестественно красной бородой; второй с большими усами, в драной черкеске и облезлой папахе.

      – Мечечь Мухамэдо, Кичик-кара, – объявил Маса. И его отлично поняли!

      Произошла короткая потасовка: папаха оттолкнула чалму.

      – Ходи за мной, пожалуйста!

      Через пять минут Фандорин с Масой оказались на месте киносъемки.

      На маленькую немощеную площадь, которую окружали покривившиеся дома, пройти было нельзя: все подступы охранялись статными усачами в бараньих шапках, с одинаковыми желтыми кобурами и внушительными кинжалами на поясе. Фандорин предположил, что Симон нанял какую-нибудь местную сторожевую фирму. Очень разумно, с учетом высокого уровня преступности в городе.

      Остановились на прилегающей улице, под пузатым минаретом (это и была мечеть Мухаммеда). Здесь сгрудилась вся массовка: статисты, изображающие свиту красавицы, какие-то размалеванные злодеи с кривыми саблями, лошади, ослы, верблюды.

      К Кларе было не подступиться. Она сидела на горбатом, лениво жующем дромадере, вся укутанная в шелка, и грациозно дымила пахитоской. Два чернокожих раба помахивали над «этуалью» опахалами. Негры были ненастоящие, крашеные. Очевидно, астраханский пароход так и не прибыл.

      Режиссер стоял на табурете и беспрерывно кричал в рупор сорванным голосом:

      – Янычары и мамелюки, по местам! Ассасины, прячьтесь во дворы! Да не все в один! Господи, нельзя быть такими баранами!

      Подошел Симон, с гордостью сказал:

      – Снимаем эпизод «Нападение ассасинов». Семь тысяч рублей потрачено на костюмы, оружие и аренду животных. Манифик!

      – Разве во времена Гаруна аль-Рашида были мушкетоны? – спросил Фандорин.

      – Я взял их напрокат у картины «Штурм Измаила», задешево. Фильма у нас звуковая. Нужны выстрелы. – Продюктёр отвел Фандорина в сторонку. – У меня к вам тре гранд деманд… Пожалуйста, не отказывайтесь съездить на завтрашний раут. Хозяин очень важный для меня человек. Он много про вас слышал. Знает, что Клара ради вас бросила владетельную особу. А раз вы до сих пор живы, значит, владетельная особа не смеет вам отомстить – по местным представлениям, это единственно возможное объяснение. Если вы приедете туда и скажете про меня что-нибудь лестное, это очень поднимет мой кредит в глазах инвестиссёра.

      – Я действительно очень занят. Извини.

      – Экутэ, – зашептал Симон. – Я не спрашиваю, какие у вас здесь дела. Наверняка секретные. Но учтите, что Месроп Карапетович может оказаться вам очень утиль. У него повсюду связи.

      – Кто может мне оказаться п-полезен? – приподнял бровь Фандорин.

      – Месроп Карапетович Арташесов, дядя Леона. Прием в честь Клары состоится на его даче в Мардакянах.

      «Так вот где завтра будет подполковник Шубин. Это меняет дело…»

      Спросил Эраст Петрович, однако, про другое, чтоб не выдавать своей заинтересованности:

      – А я думал, что Леон Арт – француз.

      – Нет, его настоящее имя Левон Арташесов. Его дядя – один из столпов города. Завтра в Мардакянах соберется