Чёрный город. Борис Акунин

фасады домов французской архитектуры. Фандорин почувствовал некоторое разочарование, как в свое время от знакомства с Иокогамой, в облике которой оказалось так мало экзотики.

      «Бесцеремонный паук-Запад всё больше оплетает своей серой паутиной планету. Стандартная архитектура, единообразие одежды, повсюду европейская речь. Вот ведь восточный город, принадлежащий русскому престолу, а улица будто в Ницце, половина вывесок – на французском и немецком».

      – Градоначальство, эфенди, – показал фаэтонщик, придерживая лошадей.

      В самом конце широкого бульвара – дальше уже шла морская набережная – виднелся красивый особняк: лепной фасад, нарядные балконы, вдоль по тротуару фигурные фонари. Если б не дежурившие у парадного входа полицейские, невозможно было бы заподозрить, что в этом нарядном палаццо располагается скучное казенное учреждение.

      – Жди. Могу задержаться, – сказал Эраст Петрович помощнику.

      Внутри здание оказалось еще роскошней, чем снаружи. Вряд ли в каком-нибудь другом градоначальстве империи на интерьер было потрачено столько мрамора и бронзы, а под высоким потолком посверкивала хрустальная люстра – такую хоть в театр. Ее донце, переливающееся всеми цветами радуги, венчал золотой круг с крупно выгравированной надписью «Дар от XXVIII Съезда Нефтепромышленников».

      «А-а, ну тогда понятно».

      Подождав несколько минут в очереди к окошку дежурного, Эраст Петрович спросил, на месте ли помощник градоначальника Шубин. Нет, был сухой ответ. Подполковник уехал и нынче уже не ожидается.

      Пришлось сказать, что к Шубину срочное письмо из канцелярии наместника.

      Чиновник изобразил вежливую улыбку:

      – Если срочное, посоветую поискать господина подполковника в Локанте. По понедельникам об этот час они всегда там.

      – Что это такое? – спросил Фандорин, доставая книжечку.

      – Ресторан-варьете.

      Несколько удивившись, Эраст Петрович не стал записывать адрес увеселительного заведения. С Шубиным лучше было поговорить в серьезной обстановке, без помех.

      Получалось, что крюк проделан зря. Сразу приступить к делу не получилось.

      – Хорошо, з-заеду позже.

      Гостиница «Новая Европа», современное семиэтажное здание, Фандорину не понравилось. Ну Европа, ну новая. Могло бы стоять в Москве или в Берлине. И вся Горчаковская улица была такая же дистиллированно-европейская. Только для Европы было очень уж жарко.

      К коляске бросились швейцары – разгружать багаж.

      – Только сундук, – сказал Фандорин, а Масе и фаэтонщику снова велел ждать.

      В вестибюль Эраст Петрович вошел, будто в приемную зубного врача – с выражением кроткой и мужественной готовности к страданию. Приблизился к рецепции.

      – Госпожа Клара Лунная у себя?

      Надутый портье с подозрением оглядывал запачканный фандоринский пиджак и молчал.

      – Разве киносъемочная г-группа остановилась не у вас?

      – Точно так-с, у нас. Однако, если вы к госпоже Лунной