Небо без звезд. Ярослав Веров

крякнул, поднялся с койки и пошёл разыскивать кого-нибудь из медперсонала. "Молчит", – донеслось вслед из палаты.

      В ординаторской сидел врач и играл на компьютере в тетрис.

      – Уже встали? Очень хорошо, – рассеянно сказал он.

      – Доктор, – сиплым голосом спросил Игорёк, – а что со мной было?

      – Потеря сознания, – словно бы, между прочим, ответил врач. – Давление обычно пониженное?

      – Не знаю, – «Какая такая потеря? С чего это вдруг? В жизни сознания не терял».

      – Надо знать, – усмехнулся доктор. – Не в каменном веке живём. Ну что ж, долго вас мучить не будем, подержим ещё пару часиков, понаблюдаем – и на выписку. Если хотите, рекомендую снять томограмму. На всякий пожарный.

      – Снимите, – решительно заявил Игорёк.

      Он ощущал большое желание узнать, что у него там, в голове.

      – Полторы тыщи рублей, – сообщил доктор. – Или, если угодно, полтинник зелеными.

      Пятидесяти долларов Игорьку было жалко. Поэтому он поинтересовался:

      – А дешевле?

      – Нельзя. Соглашаемся? – Игорёк кивнул. – Следуйте за мной.

      Игорёк вздохнул и поплёлся за врачом.

      Никаких органических нарушений в мозге обнаружено не было. И вообще, это был самый обычный, заурядный мозг. "Ну вот, зря пятьдесят баксов выкинул", – констатировал Игорёк и в невесёлом настроении вернулся в палату.

      В палате его ждали, и, кажется, ждали с нетерпением. На тумбочке стояла бутылка водки, рядом лежала небрежно порезанная буханка бородинского хлеба и три соленых огурца.

      – Ну что, братуха, к несению службы годен? – осведомился крепыш. – Садись, покалякаем.

      – Наливаю, – сообщил долговязый. Извлёк из тумбочки три граненых стакана и налил грамм по сто. – Да ты садись.

      Игорёк уселся, взял стакан.

      – Я собирался бросать это дело. Завязывать, – брякнул он.

      – Зачем? – удивился крепыш.

      – Володя, – представился долговязый и поднял стакан. – За знакомство.

      – Серый, – представился следом бритоголовый крепыш.

      – Игорь, – вздохнул Игорёк.

      – Чего смурной, Игорёк? – спросил Володя.

      Произносил он слова тоном серьёзным, наверное, иначе не умел. Ни участия, ни интереса не было в его голосе. Игорёк подумал: "С таким ухо надо держать востро. Да и со вторым тоже". Серый же слова словно выплёвывал, как семечную шелуху. Знал Игорёк одного такого, в детстве. То был пацан из их двора. Так же легко выплёвывал слова и ни с того ни с сего мог заехать по уху, или дать подножку. А когда упадешь – прыгал тебе на спину и долго, сосредоточенно сопя, таскал за космы, возил мордой по земле.

      – Небось, списали? Врачуги здесь – зверьё! – произнёс Серёга и хрустнул огурцом. – Ты закусывай, не стесняйся.

      – Что-то ты… – задумался Володя. – Чернушку чего не рубаешь?

      Игорёк послушно взял краюху бородинского и принялся жевать.

      – Ясно, "зарезали", – сделал вывод