Мужской стриптиз (сборник). Татьяна 100 Рожева

какой раз?

      – Официально во второй.

      – Ну, это немного. Поздравляю! Влюбился?

      – Она влюбилась. Хорошая девчонка.

      – Девчонка? Лет двадцать?

      – Тридцать два. Но она маленькая такая, худенькая… ебу и плачу! – Он посмотрел на меня знакомым взглядом, предлагающим оценить его свободу выражения.

      – Ну, расскажи, где ты ее взял?

      – Да я давно ее знал, ну год может. Она сначала с другом моим мутила. Я не лез, хоть видел, какие взгляды она кидает на меня, на лицо мое брутальное, на яйца мои богатырские. Приходили вдвоем с другом на пьянки к ней, она в посольстве работает, а там всю дорогу халявная жрачка на ниве культурных связей. Потом, смотрю, мучается девчонка, выбрать не может. «Слева кудри токаря, справа кузнеца». У моих родителей пластинка была такая… Ладно, думаю, ждем-с. А неделю назад умирает отец у нее. Она звонит мне – Сережа, помоги. Матери у нее давно нет, отец только был. Осталась совсем одна. Ну, я организовал и возглавил. Смотрю, девчонка все мягче, обнимает, спасибо, спасибо, не уходи Сереженька, так и висит на мне. Я говорю – у меня сейчас с деньгами не очень, она аж испугалась – бери, сколько тебе надо! Деньги не проблема! Ну как ее такую оставишь.… После похорон три дня не трогал. Она сама и ласкает и жмется… Взял ее, она в слезы. Такого счастья от секса никогда, говорит, не испытывала. Женись на мне, пожалуйста, – сама попросила.

      – Везет тебе на баб.

      – Это да.… Все говорят. Всю жизнь везет. Но знаешь, везенье везеньем, а вкладываться надо в правильные проекты, перспективные. Вот я вложился, теперь в шоколаде. Так что я сейчас верный муж, как ни скучно это звучит.

      – Да ладно! Я еще понимаю – свобода и равенство – атавизмы, но бля…во что, тоже отменяется?

      – Да! – Выдохнул он с видом херувима и почти засветился. – Я не буду ей изменять, – он поднял глаза, прикидывая, потом перевел взгляд в туманную даль, удерживая слезы умиления. – Месяца два!

      Я молчала, придавленная его порядочностью. Он истолковал по-своему.

      – Ты не обижайся, ладно? У нас с тобой все равно бы ничего не вышло. Мы бы топили друг друга…

      Я чуть не съела салфетку, которой вытирала губы.

      – Да я и не рассчитывала на тебя, если честно. Вот зуб даю!

      – Ну, я так просто сказал. Я тебе позвоню через пару месяцев? Сходим куда-нибудь?

      – Если тебя отпустят.

      Он взял мою руку, поднес к губам.

      – Ты чудо…

      Еще через месяц он, увидев меня в зале, сразу бросил клич:

      – Привет! По кофейку пойдем? Я жду!

      – Ну, как ты, молодожен? – Спросила я, подойдя к нему в холле.

      – ПАстАяннА пьем чинзано, пАстАяннА сыто-пьяно, о, йеесс! – Пропел он, обняв меня. – Я так рад тебя видеть!

      – Вид то помятый у тебя… Мачизма убавилось, зато вон в золоте весь! – Заметила я серьгу в ухе, толстенную цепь на шее и браслет на руке размером с кандалы.

      – Она выкупила все мое золото.

      Мы направились в кафе знакомой дорогой.

      – Кстати, у тебя деньги есть? – Поинтересовался он за пять метров до входа.

      – Тебе что, не выдают карманные?

      – Ну…