Мужской стриптиз (сборник). Татьяна 100 Рожева

подсказывал по ходу.

      – Когда же он работал то? На страну?

      – Съемки по ночам проходят. Наверно, днем на заседаниях спал с открытыми глазами. Они все там спят, по-моему. Нам бы побольше таких клиентов. Даже сметы не проверил ни разу. Сколько сказали, столько и выложил. Бабло то государственное…

      – Да ладно, не завидуй.

      – Ни разу! Абсолютно! Я своим делом занимаюсь. Получаю удовольствие.

      – А что за женщины снимаются? С какой мотивацией? Что, действительно любят секс?

      – Это как в анекдоте – чем отличается педагог от педофила – педофил действительно любит детей…. Женщины разные. И мотивация разная. Кто-то за деньгами, кто-то из любви к искусству. Иногда странные такие бывают. Пришла тут одна, говорит, хочу сниматься, на все готова. Ну, окей, начали работать. Уперлась вдруг посреди съемок – не встану так перед камерой и все тут! Так – буду, а так – не буду! Режиссер орет уже – ты актриса! Сказано тебе – раздвинь губы и держи, пока не скажу «стоп», значит, раздвигаешь и держишь! Надо очком в камеру – значит надо очком в камеру! С зажимами своими дома сидите!

      Сережа выждал паузу, чтобы прочувствовать культурный шок, который должен был случиться со мной от его раскрепощенности. Не увидев шока, вдруг спросил:

      – Ты то замужем?

      – Не, давай сначала о тебе. Ты женат?

      – Сейчас нет. С последней женой Машкой семь лет прожили.

      – Она какая у тебя по счету?

      – Третья.

      – А дети?

      – Сын от первой жены. Шестнадцать лет. Горе мое.

      – Что с ним?

      – Слабовольный и слишком кайф любит. Весь в отца. Только у отца мозги есть, думать, куда лезть, а куда не надо, а он дурак дураком…. То с травой его менты возьмут, то сам в говно, у друзей каких-нибудь зависнет. Вот папа его то с иглы, то с девки снимает, то с милиционерами идет договариваться. С полюционерами, как они сейчас называются. Беда, в общем…

      – А мама его где?

      – У мамы новый муж. Строит отношения. Ей не до ребенка. Он у меня болтается. Сейчас собираюсь в клинику его пристроить для наркоманов. Может, там помогут…

      – Вам горячее сейчас или попозже? – Официантка «за тридцать» кокетничала с Сергеем изо всех своих дамских возможностей, усиленных средним кулинарным образованием. Ее соусный взгляд состоял из двух недвусмысленных ингредиентов: «какой мужчина!» и «за что этой суке?»

      – Несите сейчас, голубушка, – по-барски произнес объект ее вожделения эротичным басом, умопомрачительно ей улыбнувшись.

      – Одну минуточку! – Покраснела официантка и ушла, вильнув на вираже откормленным задом, уверенная в его «непокобелимой» сексуальности.

      – Вот так всю дорогу отбиваешься? – Посочувствовала я.

      – И не говори.…Любят меня бабы…

      Увидев счет, Сережа заметно погрустнел.

      – Помочь? – Предложила я.

      – Нет, нет, у меня хватит, – вскинул он темные брови над очками. – Я тут, кстати, работаю недалеко.

      – Это здесь кино снимают про очко в камеру?

      – Очко, очки