Мужской стриптиз (сборник). Татьяна 100 Рожева

приятно. И в таком случае я «на Е»….

      – Вы «нае» или вас «нае»? – Не удержалась я от шутки.

      Он склонил голову набок, как делают только умные птицы и старые львы, и произнес:

      – Чаще я, надеюсь.… А вы намного симпатичней своей фотографии.

      – Спасибо. Вы тоже симпатичней того пеликана, что у вас вместо фото. Кстати, почему? Фото пеликана, зовут Лев, ник «нормальный парень». Зачем нормальному парню Льву скрываться за чуждым ему пернатым?

      Он пожал плечами.

      – Не задумывался. Поставил первое, что оказалось под рукой. Какая разница, чье фото. Главное при общении…

      – Вы правы. Рада, что вам пришла в голову идея пригласить меня в Пушкинский. Честно говоря, сто лет здесь не была.

      – А вы москвичка?

      – Да. Но импрессионистов видела последний раз в Париже, два года назад.

      Он нахмурился:

      – На Монмартре одни арабы…

      – И наташи…

      – Он был монтёром Ваней, но в духе парижан, себе присвоил звание – электротехник Жан… А я не против проституток, особенно если она Эдит Пиаф.

      – Вы всех проституток заставляете спеть? А вдруг Пиаф?

      – Я толерантен.

      – Толерантен, пунктуален, адекватен.… Сегодня смог, сэр.

      – Сказал попугай попугаю – попугай, я тебя попугаю. Ну что ж, отвечал попугай. – Попугай, попугай, попугай…

      «Мы со старушками – смотрительницами, пожалуй, можем с ним и не справиться», – подумала я и сделала полшага в сторону.

      Лев улыбнулся.

      – Да, я сумасшедший… Беседер…

      – Это диагноз?

      – Согласие… Берите меня голыми руками… Я вообще открытый человек. Подходи, бери, уноси…

      – Килограмм сто пятьдесят, поди, раз такой смелый?

      – Вот тут подкачал. Всего девяносто пять.

      – Все равно много. Придётся идти своими ногами.

      – Я – за. Пойдемте, нас ждет храм искусства!

      В храме искусства он кивнул милиционерам на входе как родственникам, и тут же занял очередь в кассу.

      – Вы тут как родной, Лев.

      – Да. Я тут часто бываю. Мне после этого хорошо… Меня очищает их искренность и грусть… я так не умею…

      – Вы рисуете?

      – Нет… Я имел в виду, так жить не умею….

      – А я так и живу, мне кажется. То есть, так мир вижу, стоит только прикрыть глаза…

      – Внутри – да, а так, вечно кого-то приходится изображать… Не люблю себя за это.

      – Смотря как к этому относиться. Можно же это делать внутри. Тогда, даже весело от собственной многослойности…

      – Конечно можно, но как научиться не краснеть?

      – Решать вопросы в бане.

      – Это уже сюрреализм.

      – И даже андеграунд.

      – Я предпочитаю регги.

      – Как насчет джаза?

      – Раньше я любил ходить в «Толстый Мо». Давно не был. Я просто раньше рядом жил…

      – Сейчас рядом с Пушкинским живете?

      – Почему?

      – Не знаю… Ходите.

      – А мне, честно говоря,