Мужской стриптиз (сборник). Татьяна 100 Рожева

чтобы отнести ее на кухню.

      – Не надо. Я все сам уберу! – Запротестовал он.

      Когда я, одетая, вышла из ванной, он растерянно стоял посреди комнаты. Я обняла и поцеловала его.

      – Мне действительно все очень понравилось, Александр.

      – Правда? Я рад. Мне тоже…

      Мы начали целоваться, и я почувствовала, как волна нового желания, уже без всяких тормозов поднялась во мне с новой силой до самых ушей…

      – Так. Понятно. Это по кругу. – Отстранилась я. – Мне пора.

      – Я положил вам в сумку…, – сконфуженно произнес он.

      – Что? Аа… Да, спасибо.

      – И на такси. Здесь по третьему кольцу до вас двадцать минут.

      Я застегивала сапоги с новыми набойками, а он смотрел на меня как лошадь из стойла, от которой уходит наездница. Или мне хотелось, чтобы он так смотрел…

      – Как вы на этом сайте оказались? – Задала я мучавший меня вопрос.

      – Мне знакомая подсказала, что есть такой сайт. Посидел, анкеты женские полистал, почитал, что пишут.… И такая я и сякая и разэтакая, избирательная, а за тысячу евро согласна на что угодно. Какая же это избирательность? Избирательность это когда пришла, увидела, сказала – да пошел ты, развернулась и ушла. Верно? Я ведь специально такую сумму незначительную указал – пять тысяч рублей, с расчетом на то, что деньги для женщины не будут иметь решающего значения. Чтобы за идею, так сказать… А ту, которую за тысячу евро хоть в окно голую выкидывай, мне не надо. Это не интересно. И потом, мне нужна уверенная в себе женщина. Фраза «не понравимся друг другу, такси и расстаемся» – рассчитана на неуверенных. Такая сразу подумает: а вдруг я не понравлюсь? Ехать обратно? Нет уж!»

      – Точно! Мне даже в голову мою наглую не пришло! – Соврала я. – Как это я и не понравлюсь! Быть такого не может!

      – Вот что значит правильный расчет, – он отступил вглубь комнаты, приглашая. – Может, войдете?

      – Да нет, спасибо…, – заколебалась я, – я уже в сапогах, и вообще, мне пора…

      Помогая мне надеть пальто, он проговорил почти отеческим тоном:

      – Курточка у вас легкая совсем. Холодно же…

      – Нет, мне всегда жарко…

      – Еще раз спасибо и возьмите такси, пожалуйста.

      – Хорошо. Так и сделаю. Счастливо…

      Я вышла на улицу с намерением взять такси, потом представила рядом дядьку, воняющего табаком и ролтоном, и передумала. Счастье и одиночество острее всего в толпе. А толпа – в метро. Я направилась через сквер к светящейся букве «М». Светились мы с ней сейчас одинаково. Чтобы занять пустую голову, стала придумывать фразы на М. «Меня отыМели» – нет, не то и неправда… «Мама Мыла раМу»… – сбой в системе… «Моя попа удовлетворила тягу к приключенияМ дня на три». Правда, но слишком длинная… «Мы моряки брюки широки» – эта к маме с рамой и врачу… «Мы маньякИ члены велики» – вылечила фразу пустая голова.

      Возле метро светились теплом и паром палатки с быстрой едой. Над ними краснела «М» как маяк в море случайной еды, случайных знакомств, случайных чувств и закономерных проблем со стулом