.

рванулся к сестре. Императрица лежала в луже растекающейся крови, ее веки не подергивали, грудь не вздымалась.

      – Живодеры! – пропитанным ненавистью тоном прорычал Верховный зарас, едва удерживаясь от соблазна разнести весь дворец и испепелить его обывателей.

      Достаточно было малейшей искры, чтобы Мастер в душе Амониса обрушил на окружающих свою карающую мощь. Но к счастью для находящихся в комнате лекарок, они были слишком заняты младенцем, чтобы случайным словом или взглядом спровоцировать невозвратную ярость взбешенного Советника.

      Не получив дополнительной подпитки гневом, буйство постепенно покидало Верховного зараса, возвращая ему способность думать. Он смотрел на обмякшее тело сестры. Любой лекарь заявил бы ему, что все кончено и надежды нет, однако Мастер в глубине души Амониса настойчиво нашептывал, что это не так.

      Действуя скорее на инстинктах, чем пользуясь разумом, Верховный зарас подошел к Динайри и положив ладонь ей на лицо, свободной рукой набросил одну из простыней на ее безжизненное тело.

      Он пока не знал, что будет делать, если кто-то заметит, как, повинуясь внутреннему приказу своего хозяина, с его ладони стекает броня и обхватывает каждый миллиметр Императрицы. От основания волос до кончиков ногтей.

      Бдительно следя за повитухами и фрейлинами, Амонис заслонил кровать сестры собой.

      Он не был уверен, что броня поможет, но надеялся…

      Находясь на пределе и ощущая секунды часами, Верховный зарас даже подумал, что ему просто показалось, когда услышал позади себя легкий вздох.

      Вернувшись к сестре, он молниеносным движением, возвратил броню на свое тело и ласково провел пальцами по щеке Императрицы.

      – Ты здесь, – прошептала Динайри.

      – А разве могло быть иначе? – также шепотом ответил брат, сжимая тонкие пальцы Императрицы.

      – Советник? – Старшая акушерка грозно смотрела на Амониса, – что вы сделали?

      – Ничего, – ответил, прищурившись, Амонис, – просто представители моего народа сильней, чем кажутся.

      – Надеюсь, Вы понимаете, что мы проверим ее организм на предмет вмешательства, – подбоченившись, заявила акушерка.

      – Это ваше право, – с улыбкой согласился Верховный зарас, не сомневаясь не минуты, что они ничего не найдут. Не смогут. Даже если очень сильно захотят. Симбионты не оставляют следов. Тем более симбионты Стихий.

      Еще раз широко улыбнувшись, Амонис отошел от кровати сестры, предоставляя возможность удивленным лекаркам осмотреть стремительно идущую на поправку Динайри.

      Глава 6

      Уна поселила Марго в большой круглой комнате, расположенной на самом верху многометровой серальной башни. Это было самое уединенное от людей место в гаремной части дворца и больше напоминало комфортабельную тюрьму, но девушка не спорила.

      Чтобы покинуть владения местного правителя живой, было необходимо, чтобы о ней забыли. А значит, не видели, не слышали и даже не догадывались, что в нескольких метрах