Карабасовы слёзы (сборник). Илья Ноябрёв

в новогоднюю ночь я тебя позвала, я уже знала, что у нас все получится, – сказала Наташа, вычерчивая пальчиком на обнаженной груди Сергея замысловатые фигуры.

      – А я ничего не понял! – признался Сергей. – Когда ты дала мне письмо для Глеба, у меня сердце оборвалось.

      Наташа нежно поцеловала его в шею:

      – А я тогда очень хотела, чтобы ты вернулся один…

      – Господи. А я думал, что не справился, и ты теперь будешь меня ненавидеть.

      – А я все эти годы мучилась тем, что любила двоих. Я не понимала, как такое возможно, и это страшно меня пугало…

      – А я убедил себя, что любовь к жене друга – это недостойно и нужно заставить себя…

      – А я знала, что это еще не все, – прервала его Наташа, – знала, что будет продолжение!

      Они прильнули друг к другу.

* * *

      20 марта того же года.

      Глеб хлебнул коньяка прямо из бутылки, поспешно натянул куртку и взялся за ручку входной двери. Дверь открылась сама, и от неожиданности Глеб отшатнулся. На пороге стояла Саша.

      Рязанов мученически закатил глаза:

      – Только не это!

      – Здравствуй, Глеб! – в голосе Саши чувствовалась уверенность. – Можно войти?

      – Сашенька прости, но я спешу!

      – Я ненадолго, – девушка решительно шагнула в квартиру, и Глебу пришлось смириться.

      Саша прошла в комнату, села на краешек кровати:

      – Глеб, я пришла просить тебя вернуться домой.

      Рязанов нахмурился:

      – Это невозможно! И ты на моем месте поступила бы точно так же.

      – Как?

      – Ты не стала бы мешать чужому счастью.

      – Мешать? Да Наташа жить без тебя не может!

      – Может! И будет счастлива. Гораздо счастливей, чем со мной.

      – Глупости!

      – Это тебе так кажется!

      – Если бы я была на ее месте…

      – Сашенька, Сашуля, – сказал Глеб, – давай прекратим этот разговор!

      – Неужели все так и закончится?!

      – Да. Так будет правильно.

      – А как же Миша?

      – Бабушка что-нибудь для него придумает. Рязановы всегда знают, что сказать!

      – Но это нечестно… – Саша неожиданно расплакалась.

      – Сашенька, – растерялся Глеб, – не нужно плакать. Все утрясется! Да, я Наташин муж, отец ее ребенка, но я – лишний! Постой, не говори ничего! Ты думаешь, я ревную? Ничегошеньки! Не имею права, не имею повода. Сергей – мой друг, но он любит ее, а она любит его!

      – Нет, не любит! – сквозь слезы пробурчала девушка.

      – Любит, и полюбит еще сильнее, когда препятствие будет устранено.

      – Странно! Так и мама говорит!

      – Вот видишь, она мудрая женщина. Все будет хорошо! Поверь! А сейчас, извини, но я, правда, очень спешу! Прощай!

* * *

      22 марта того же года.

      Глеб и Штейн стояли у парапета набережной. Пили из пластиковых стаканчиков, курили. Вдруг Глеб достал из-за пояса брюк книгу:

      – Я возвращаю тебе Толстого, друг. Я не дочитал до конца. Хочу остановиться.

      Штейн удивленно вскинул брови, и Глеб продолжил:

      – Ты все знаешь. Я не сбегаю. Просто мне кажется,