Освобождение Ирландии. Александр Михайловский

что я направилась в сторону занятой русскими Басры…

      Пули свистели над моей головой, и, отстреливаясь на ходу, я удирала от погони, мчась во весь опор, не разбирая дороги. Уроки стрельбы, которые дал мне отец, не прошли даром – выпустив двенадцать зарядов из двух моих револьверов, парочку мерзавцев я все-таки пристрелила. Но погоня за мной продолжалась. Разбойники были упрямы и во что бы то ни стало хотели убить меня.

      Все кончилось неожиданно и для меня, и для моих преследователей. Они уже почти настигли меня, когда дорога вывела меня прямо на заставу русских сosaques, которые поприветствовали бандитов залпом из восьми ружей в упор, а потом, вскочив в седла, саблями изрубили уцелевших. Против этих здоровенных бородатых монстров на свежих конях, способных одним ударом разрубить человека от плеча до паха, у разбойников не было никаких шансов. Конь мой, запаленный в скачке, встал как вкопанный, когда его поводья ухватила сильная рука.

      Помня ужасные рассказы отца, участвовавшего в молодые годы в осаде Севастополя, я уже думала, что попала из огня да в полымя. Но сosaques по отношению ко мне вели себя вполне доброжелательно. Вот только одна беда – они не понимали ни одного моего слова, а я не понимала их. Перезарядив свои револьверы, я стала выгуливать своего коня, чтобы он не пал, запалившись от скачки.

      Примерно через час прискакали еще с полсотни таких же сosaques, а также две подрессоренные брички с пешими солдатами. Старшим над всеми ними был немолодой сухощавый офицер, прямой, как кавалерийский палаш, и жилистый, как старое воловье мясо. Коротко переговорив со стоявшими на заставе сosaques и выслушав мой рассказ о нападении разбойников, он глянул на меня своими пронзительными глазами. Мне показалось, что меня раздели, взвесили и измерили, как новобранца при призыве на службу в армию. Краска залила мои щеки. Меня мучил вопрос – заметил ли он, что я – девушка, а не юноша, или нет?

      Но офицер, отвернувшись, отдавал команды, намереваясь вместе со своим отрядом атаковать разбойников. Мне было предоставлено место в бричке рядом с офицером, а конь, спасший мне жизнь, мог бежать рядом налегке. Я даже слегка ослабила подпругу, чтобы моему верному другу было легче дышать. Конечно, я надеялась, что разбойники захватят моего отца живым, чтобы взять с него выкуп, но в то же время с горечью понимала, что эта надежда призрачна.

      Как объяснил мне изъяснявшийся по-французски офицер сosaques, местные разбойники не желали, чтобы кто-либо узнал об их делах. Русские давно уже подозревали, что местным бандам покровительствует младший сын эмира Мохаммеры Хазаль-хан ибн Джабир, хотя они ни разу не смогли взять его с поличным. Но в любом случае нападение произошло совсем недавно, разбойники обременены добычей, и у нас появился шанс если не спасти моего любимого отца, то хотя бы отомстить за него…

      22 (10) февраля 1878 года, два часа пополудни.

      Левый берег реки Шатт-эль-Араб.

      15 верст юго-восточнее Басры.

      Полковник Вячеслав Николаевич Бережной

      Дело