Казачий спас. Ерофей Трофимов

милая. Уж тебя-то без вины сгубили, – прошептал Гриша, прикрывая ей глаз ладонью и спуская курок. – Сними седло и сбрую. А я пока по следам пробегусь, – добавил он, возвращая пистолет владельцу.

      Но не успел он сделать и двух шагов, как дорогу ему заступил высокий, широкоплечий господин, и, чуть улыбаясь, спросил:

      – Кто вы, юноша?

      – Григорий Серко. Казак, – представился парень.

      – Очень приятно. Князь Воронцов-Ухтомский, Николай Степанович. Должен поблагодарить вас за наше спасение. Позвольте узнать, чем вы занимаетесь?

      – В город шел. Работу искать. В станице после мора никого не осталось. Из всей семьи я один выжил, – коротко описал свои приключения парень, не видя смысла что-то скрывать.

      – Вот как? И что же вы умеете? – не унимался князь.

      – Все, что любой казак умеет, и еще немножко, – пожал Гриша плечами. – Но если уж вам так сильно интересно, то может, в городе поговорим? Оставаться тут после нападения не самая умная затея.

      – Пожалуй, вы правы, юноша, – смутился князь и отступил в сторону, давая ему возможность пройти.

      Но не успел Гриша отойти, как от машины к князю со всех ног кинулась девчушка лет пяти и с криком:

      – Папа, папа, там кровь, – вцепилась ручонками в княжескую руку.

      Сам не особо понимая, что делает, Гриша присел рядом с ребенком и, осторожно положив ей ладонь на лоб, прошептал, аккуратно нажимая большим пальцем между бровями девочки:

      – Тихо, маленькая. Все хорошо. Это не страшно. Поспи. А когда проснешься, все уже забудется.

      Большие васильковые глаза девочки закрылись, и она начала плавно оседать на траву. Подхватив ребенка на руки, парень осторожно передал ее отцу, со смущенной улыбкой пояснив:

      – Батя мой сестренкам малым так всегда делал, если они чего напугаются. К закату проснется и будет спокойна.

      – Однако… – только и смог произнести князь, глядя на дочь.

      Быстро пробежав по следам, Гриша нашел место, где абреки спешились, и, забрав четырех коней, повел их к поляне. Добыча есть добыча. То, как ловко он разобрался в следах, удивило всех. Оставшийся без лошади улан, увидев коней, восторженно ахнул:

      – Никак аргамак?!

      – Полукровка, – тряхнул парень головой. – Но все равно добрая лошадь.

      Все наблюдавшие за этой картиной вдруг поняли, что в устах юного казака это была лучшая похвала.

* * *

      То и дело оглядываясь через плечо, Николай Степанович прокручивал в голове события последнего часа. Сам бой он старался не вспоминать. Стыдно было. Он, в прошлом офицер, позволил себе игнорировать прямые указания человека, знавшего обстановку в губернии не понаслышке. В итоге утеряна казенная лошадь, ранены оба сопровождающих и собственные слуги. А самое главное, едва не пострадали его любимые девочки.

      Князь хоть и мечтал о наследнике, но в дочерях души не чаял, балуя их безмерно и потакая любым капризам. Сердиться и ругать их за проказы было выше его сил. Единственное, что он мог заставить