Купе смертников. Себастьян Жапризо

Имеющий уши да услышит. Суть в том, чтобы суметь правильно все подать. Ты понимаешь? Подать.

      Он вынул руку из кармана, помахал ею и внимательно посмотрел на мужчину, стоящего у окна, но тот не обернулся. Тогда он сказал: ладно, ему еще надо встретиться с Трюкмюшем по поводу этой истории с игральными автоматами, а потому он убегает.

      Третий присутствующий, подбиравший рассыпавшиеся по полу жемчужины, поднял на него глаза и спросил, а чем заняться ему.

      В ответ раздался громкий смех, и голос, приглушенный насморком, ответил, что от него, недотепы, все равно толку мало, ему бы только в игрушки играть, что же еще он может делать?

      Мужчина в шляпе еще раз взглянул на того, кто по-прежнему смотрел в окно: на очень высокого худого человека в темно-синем пальто с обтрепанными рукавами, с тусклыми темными волосами, которого ссутулили тридцать пять, а то и сорок лет постоянного послушания. Стекло перед ним запотело. И вряд ли он мог что-нибудь рассмотреть.

      Мужчина в шляпе сказал еще, что ему, Грацци, следует осмотреть и другие купе, никогда не знаешь, что там может оказаться, и даже когда там ни черта нет, в рапорте это производит впечатление. Надо уметь все подать.

      Он хотел еще что-то добавить, но только пожал плечами и сказал, что все-таки здорово простудился.

      – А тебя, собиратель жемчуга, я жду к двенадцати на набережной Орфевр, – закончил он. – Чао.

      И вышел, не закрыв двери.

      Мужчина, стоявший у окна, обернулся – у него было бледное лицо, голубые глаза, спокойный взгляд – и сказал своему спутнику, наклонившемуся над нижней полкой, на которой лежала убитая, что кое-кто действительно заслуживает хорошей взбучки.

      Это был небольшой блокнот с соединенными пружинкой листочками в клетку, в красной обложке, на которой были видны отпечатки пальцев. Куплен он был за сто франков в одном из писчебумажных магазинов Баньо, хозяин которого любил выпить и поколачивал свою жену.

      Инспектор, которого коллеги называли Грацци, открыл этот блокнот в кабинете второго этажа вокзала, чтобы занести туда первые полученные сведения. Было около одиннадцати. Четвертый вагон «Фокейца» вместе с остальными вагонами поезда был отправлен на запасной путь. Три человека в перчатках, вооруженные целлофановыми пакетами, принялись тщательно осматривать его.

      «Фокеец» вышел из Марселя в пятницу 4 октября в 22.30. Как и положено по расписанию, он останавливался в Авиньоне, Балансе, Лионе и Дижоне.

      В купе, где был обнаружен труп, места шли с 221-го по 226-е, счет начинался снизу, нечетные номера находились слева от входа, а четные – справа. Пять билетов были куплены заранее, в Марселе. И только одно место, 223-е, оставалось свободным до Авиньона.

      Жертва лежала на полке под номером 222. Билет, найденный в ее сумочке, указывал, что она села в поезд в Марселе и, если только не поменялась с другим пассажиром, должна была ночью занимать 224-е место.

      Во время пути в вагонах второго класса билеты проверялись только раз, после Авиньона, между