Земля последней надежды – 2. Время рыжего петуха. Всеслав Чародей 2.2. Виктор Некрас

восемь вершков холодного оцела.

      Кабан рванулся вновь – воин, пусть и зверь, умирает в бою, не в мягкой постели. Да ещё и не одну жизнь вражью с собой заберёт. Отлетел с пронзительным визгом любимый княжий хорт, заскулил, пополз, волоча задние лапы и щедро пятная редкую траву кровью. Шарахнулись посторонь ещё два пса, остерегаясь жутких, уже попятнанных кровью клыков. Но и лесной воин уже оседал, валясь под натиском остальной своры, хрипел надсадно, ронял на землю и прошлогоднюю палую листву клочья розовой пены – ноги подламывались, ослабленные потерей крови.

      Князь отошёл назад, отирая лёзо ножа жухлой травой и довольно улыбаясь. Кивком велел отрокам подобрать рогатину, всё же вырванную вепрем из раны.

      – Что, Ярко, струхнул? – пошутил он, насмешливо глядя на бледного отрока с луком – тот и доселе не опустил оружия, хоть и видно было уже, что опасность миновала. – Вон, аж крёстную силу помянул…

      Доезжачие захохотали, а отрок даже не смутился:

      – А и струхнул, княже, – откровенно признался он, опуская, наконец, лук. – Экое страшилище…

      Князь сунул клинок в ножны и оборотился к заваленному им зверю. Вепрь уже не сопротивлялся, только дёргал ногами, отходя в последних попытках встать, и хорты уже оставили наскучившую добычу. Брячислав подошёл ближе, с любопытством разглядывая тушу, густо заросшую рыжевато-бурым волосом. Присел рядом, меряя клыки.

      Охотники глянули настороженно, но смолчали – никто не решился остеречь князя. Да и с чего бы – сила княжья только что явлена воочию, а зверь подыхает, так неужто князь Брячислав с полумёртвым вепрем не справится? Князю от богов и сила, и ловкость даны более, чем обычным людям.

      Князь несколько мгновений глядел на кабанью морду, словно стараясь что-то разглядеть в маленьких глазках лесного воина. Но их уже затягивала мёртвая прозрачная пелена, пряча в глубине багровый огонёк.

      Это – Сильный Зверь?

      Приврали рассказчики.

      – А и велики же глаза у страха, – бросил князь с презрением, вставая и выпрямляясь. Остальные охотники смолчали. Зверь, вестимо, был здоров, силён и свиреп, но до бычьих размеров ему было далековато, и, уж тем паче, не тянул он на Сильного Зверя. Просто большой кабан. Вепрь. И всё.

      Выжлятники уже сворили хортов, вязали на длинные ременные поводья. Охотники шутили, хохотали, волокли туши забитых кабанов – секачей, свиней и подсвинков, мерялись и хвастали друг перед другом добычей. Всем было ясно, что наибольшая охотничья слава ныне княжья, но ему не завидовали – на то он и князь, чтоб у него всё получалось лучше иных. Уже трещал костёр, и вкусно тянуло жареным мясом, кто-то откупорил и пустил по кругу глиняную баклагу с медовухой.

      – А всё ж главное-то стадо ушло, – сокрушённо бросил старый выжлятник в ответ на чью-то похвалу, глотнув из баклаги, утёр губы и вцепился зубами в горячий кусок мяса, шипящий, брызгающий салом и пахнущий дымом.

      – Не жадничай,