Земля последней надежды – 1. Дети конопатого бога. Всеслав Чародей 2.1.. Виктор Некрас

и уж тем паче, в бане, где она рожает, должны быть отворены настежь все двери и ворота, и окна отволочены, и замки открыты, и запоны расстёгнуты, и узлы развязаны. Так легче отпереть ворота меж Этой стороной и Той, чтобы душа младеня явилась сюда. Но с ней вместях могут попасть и те, кого не ждут, благо все затворы открыты и межи порушены. Потому и надо стеречь.

      Владей присел на завалинку у бани, положил нагой клинок на колени и стал ждать, то и дело косясь в сторону отворённой двери и оглядывая окрестности – и утоптанный двор с редкой травой, и чуть покосившийся забор на репище, и высокий заплот, сколоченный из толстых плах, и тополя за забором, упирающиеся голыми по весне ветками в прямо в серо-синие тучи.

      Ждать ему пришлось недолго – уже через несколько мгновений он услышал шаги – тяжёлые, словно шёл медведь, зубр альбо индрик даже, и, вместе с тем, сторожкие, почти кошачьи. Как такое могло быть одновременно, он не понимал, да и не хотел понимать. И хозяина шагов он не видел тоже. И видеть не хотел.

      Владей вскочил на ноги, бегом бросился вокруг бани, чертя по земле круг закруглённым концом меча – через натоптанную сотнями дней дорожку на репище, через заросшую травой межу, через давным-давно засохшие кусочки навоза, оставшиеся ещё с прошлой весны, когда он вывозил навоз на репище и в поле. Замкнул круг поднялся во весь рост, загораживая собой дверь, за которой прерывисто стонала и дышала жена.

      – Поди прочь! – рявкнул он, прибавляя на всякий случай матом, и прочертил перед собой круг мечом. В ответ раздался короткий утробный рык, а следом за ним – глухой рокот в тучах.

      Нечай не знал и не хотел знать, что за нечисть тут пожаловала за его ещё не родившимся сыном (а хотелось, ах как хотелось верить, что будет сын!). Волосы на голове встали дыбом, вой почти ощущал, как приподымается кожаный шелом, как течёт по спине холодный пот. Сейчас он уже не завидовал своим товарищам, которые на охоте гоняют зверя. Сейчас он был нужен здесь.

      Жена за спиной пронзительно закричала, перекрывая успокаивающее бормотание повитухи, от детинца (Нечай жил невдалеке от княжьей крепости) долетел дикий крик. Так кричат убиваемые кони, Нечай помнил это – около детинца тоже происходило что-то непонятное, страшное. И почти тут же сверкнула молния, грянул гром, а следом раздался жалобный скулёж Того, кто сейчас невидимый стоял за прочерченным кругом.

      Третий крик Воибуды полоснул по ушам, и сразу же от детинца донёсся могучий рык, словно нападал зубр альбо медведь. Молния ослепила белой вспышкой, гром грянул ещё сильнее, чем прежде, и с ним слился, стал почти неслышным истошный вопль убегающей нечисти. И сразу же после этого хлынул дождь. А из бани послышался тонкий захлёбывающийся детский крик.

      Нечай устало сел на завалинку, не заботясь о том, что садится прямо в грязь. Ноги не держали, в коленях стояла противная дрожкая слабость.

      Из двери выглянула простоволосая (потому что косы во время родов тоже надо расплетать) женская голова.