Земля последней надежды – 1. Дети конопатого бога. Всеслав Чародей 2.1.. Виктор Некрас

ничего про задуманное им в разговорах с тысяцким Бронибором.

      И вот теперь те же дороги привели Несмеяна в Перынь. Уже одного, без князя.

      Дверь, скрипнув, отворилась, гридень шагнул в тёплое и душное жило – из-за стола навстречь ему поднялся высокий, богато одетый парень.

      – Гой еси, Крамаре, – весело бросил Несмеян.

      – И тебе поздорову, гриде, – отозвался новогородский боярин хмуро.

      На дворе уже горласто орали петухи, а на восходе тоненькой розовой полоской занималась заря. Гридень Тренята лениво подошёл к окну, потянулся, сладко, до хруста челюсти, зевнул.

      В дверь неуверенно стукнули.

      – Ну?! – недовольно крикнул гридень, вприщур разглядывая тёмную и пустую по раннему часу улицу новогородского детинца.

      В дверь просунулась голова Птахи – верного дворового холопа.

      – Что? – недовольство в голосе Треняты вмиг испарилась.

      – Весть из Перыни, – сообщил Птаха довольным шёпотом. – Там полочанин. Он прислан…

      – К кому? – разнообразием слов речь гридя не отличалась.

      – Крамарь…

      – Боярин с Людина?! – в ужасе перебил Тренята. Он, когда посылал Птаху пошарить в городе, вовсе не рассчитывал на большой успех. На столь большой успех.

      – Как нашёл?

      – Да просто за боярином соследил, – пожал плечами холоп. – Он и не заметил ничего.

      – В Перыни, значит? – хрипло спросил Тренята. Рука гридня уже сама по себе искала брошенную перевязь с мечом. Надо было и князю доложить – не хватало ещё оплошать, как в прошлый раз с Лютогостем Басюричем. – Подымай людей!

      Птаха кивнул и исчез. А Тренята хищно согнул пальцы, словно собираясь во что-то вцепиться когтями, и мечтательно процедил:

      – Ну, Крамаре…

      – Я к тебе со словом от князя Всеслава, – гридень без стеснения разглядывал Крамаря. – Как меня кличут, ты знаешь.

      – Знаю, как же, – в голосе боярина уже прорезалось любопытство. – И чего мне велел передать Всеслав Брячиславич?

      Сидели за столом с глазу на глаз в пустом терему – не было там ни хозяйки, ни прислуги, только одинокий полуглухой старик-тиун (Несмеян слышал, что боярин зовёт его Борз) ютился за печью в бабьем куту. Ни полочанин, ни новогородец его не опасались – слуга должен быть верен господину.

      – Князь Всеслав предлагает тебе, боярин Крамарь, принять его сторону…

      – … когда полоцкая рать подступит к Новгороду, – закончил за Несмеяна боярин.

      – Ну… да, – поколеблясь, согласился гридень.

      – Почто именно ко мне? – прямо спросил Крамарь. – Или к другим боярам тож послан?

      – Вестимо, и к другим тоже, – не отрицал Несмеян с плохо скрытым раздражением. Он встречался здесь с Крамарём здесь уже в третий раз, и каждый раз начиналось одно и то же – новогородская господа ни мычала, ни телилась. Казалось, они каждый раз исполняют какой-то обряд, словно им воля богов