Осень разбившихся надежд. Елена Валерьевна Бурмистрова

от него отвыкли, имея всегда под рукой смартфоны.

      – Я вас слушаю, – ответила запыхавшаяся Ирина.

      – Ты знаешь, что происходит на Хэллоуин? – услышала она незнакомый мужской голос.

      – Что? Кто это? С кем я говорю? – помрачнела Ирина.

      – Убийство, – ответил сам себе голос и отсоединился.

      Ирина присела на стул, стоящий рядом, нервно перебирая в руках салфетку, взятую машинально со стола. «Что это было? Это вообще что? Шутка? Голос был серьезный. Наверное, это кто-то из наших. Игру затеяли! Да! Поняла. Вот придурки! Так и заикой можно остаться! Узнаю – убью! Вот и будет убийство на Хэллоуин», – быстро поговорила сама с собой Ирина и рассмеялась.

      – Кто звонил? – услышала она голос бабушки, которая уже сидела на веранде и подрезала свои любимые гладиолусы. – Хоть кто-то догадается подарить мне на юбилей вазу для этих переростков?!

      – Никто, ошиблись номером, – крикнула Ирина. Она не стала говорить подробности. Вероятно, в душе у нее все же остались некоторые сомнения, и они ее пугали. Зачем пугать еще и бабушку? Она не поймет таких шуток. И хоть ее любимой писательницей была Агата Кристи, и Софья перечитала все ее книги по нескольку раз, Ирина все равно не стала распространяться о теме звонка. И вообще, она не хотела никаких непредсказуемых спектаклей на празднике. Ей нужен был спокойный семейный ужин. И теперь еще больше. Ирина внезапно поняла, что держало ее в напряжении – она не узнала голос, поэтому осадок лег на сердце мрачной тенью. Это называлось предчувствие.

      Машина шла на полном ходу. Дорога к вечеру совсем освободилась, и Даниил не сбавлял скорость практически нигде.

      – Куда ты так летишь? – спросила Анна.

      – За вазу переживаешь? – рассмеялся сын.

      – Нет, за тебя. И за себя, конечно. Мы никуда не опаздываем.

      – Мам, я всегда хотел спросить тебя, а откуда у Софьи деньги?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Вряд ли она так шикует на государственную подачку, которая называется пенсия. Бери и ни в чем себе не отказывай. У тебя есть целых десять тысяч! – нервно хихикнул Даниил.

      – Даня, прекрати ерничать. Какая нам разница? Ты предпочитаешь, чтобы мама просила у нас помощь? Слава Богу, что живет и радуется. Еще и нам помогает иногда.

      – Мам, ты серьезно сейчас? Вот именно! Каким образом? Подумай, пожалуйста! На что она Ирке квартиру купила в Москве?

      – Дань, я не знаю. Она что-то о накоплениях говорила. Ира все время жила с ней, она ей помогала. Почему бы именно ей не купить квартиру, если есть средства!

      – Накопления? Да ты опять меня смешишь! Если я буду копить с десяти тысяч ежемесячно, то куплю себе квартиру через сто лет и три месяца.

      – Я только не пойму, почему тебя это интересует? Я рада за Иринку. Она это заслужила.

      – А на что Софья по антикварным лавкам ходит и покупает старинные вещи?

      – Даня, прекрати. Вот сейчас приедем, ты у нее и спроси.

      – Я тоже ее внук.

      – И это не забудь ей сказать! И еще вспомни, что