Кольцо для Афродиты. Часть 1. Пробуждение. Яна Шталь

в роскошных коробках. Мама однажды ядовито заметила, что это очень удобно для мужей, возвращающихся поздно вечером домой от любовниц и врущих женам, что они были на объекте или совещании. Купил жене букетик и конфеты подороже и можешь спокойно вешать ей лапшу на уши. Папа только головой покачал и тяжело вздохнул под маминым соколиным взором.

      Смешно, но это первый букет, полученный мной от совершенно постороннего человека. Жаль только, что этого человека я терпеть не могу. Букеты мне обычно дарят родные и друзья на день рождения и 8 Марта, а тут вдруг не букет, а букетище, и в обычный день. Вообще-то, если бы Роман не вел себя со мной как жеребчик, он бы, вроде бы, и ничего был бы, я ведь в основном на Муромца разозлилась, а на Ромку из-за «кукленочка» этого. Противное слово такое: не кукла, не куколка, а кукленочек – ужас просто!

      Пирожки я съела, кофе выпила, с букетом разобралась, успокоилась и собралась уже Муромцу звонить; но тут позвонил дедушка Оганян и попросил приехать в его магазин на площади: надо разобрать новый товар, который только что доставили, и сделать предварительную опись. Работать у дедушки я очень люблю, точнее – работать с дедушкой. Дедушка – археолог по профессии, доктор наук, профессор и т. д. и т. п, еще в детстве заразил меня своей любовью к искусству древнего мира. Много лет назад в экспедиции он провалился в карстовую пещеру и чуть ни погиб. Его спасли, но он навсегда остался инвалидом и на раскопки больше никогда не ездил. Когда он вышел на пенсию, то открыл свой первый антикварный магазин, и дело у него пошло сразу же. Связей и знакомых в этой сфере у него было море. Он мог определить с первого взгляда, подлинный ли предмет или новодел, или старая копия, и у него появился обширный круг постоянных покупателей, которые абсолютно доверяли его знаниям и мнению. Со временем у деда появилась небольшая сеть таких магазинов с отличной репутацией, и дед надеялся передать свой бизнес в мои руки, когда я стану взрослой и самостоятельной. Стану ли? – вот в чем вопрос.

      Быть единственной дочкой и единственной внучкой – это вам не щи ложкой хлебать, как говорит дедушка Помидоркин. Мои попытки быть самостоятельной немедленно пресекаются, а то, что я уже давно взрослая, игнорируется полностью. Вот только когда работаю с дедом Оганяном, я чувствую себя взрослым человеком. Мы работаем почти на равных, и мне это очень приятно. Дед сказал однажды, что у меня есть натуральное чутье и его обязательно надо развивать, – чутье для антиквара очень важно; но как тут его развивать, если дома тебя считают беспомощной малышкой, а в большом мире ты «кукленочек», которого надо срочно выдавать замуж. Ладно, переживем.

      Я сварила кастрюльку кофе, перелила в термос, наложила в корзинку пирожков, а в маленький контейнер положила две лепешки ореховой халвы, укрыла все салфеткой и поехала к деду. Дед сидел в подсобке и разглядывал «скифье», разложенное на грязном полосатом полотенце. В основном там были бляхи, но было также наручье, даже два, а вон еще и чекан. Ничего особенного, просто кто-то