Сто рассказов мудрости. Идрис Шах

Стих гласит:

      Мудрость, даруемая звездой Зохал [Сатурн],

      Не под стать нашему проницанию,

      И Утарид [Меркурий], и Зохал, вместе взятые,

      Также могут приобщать человека знанию.

      Но Бог нас благословил

      Наличием духа,

      И существо наше прожилено

      Знанием Упования,

      Итак, познание мудрости Бога -

      Наша единственная стезя и Упование».

      Вслед за чем достославный кади, ошеломленный, разразился рыданиями.

      Мистический танец

      Рассказывают также, что кади Изуддин был против танцев и музыки, которые наводят на людей мистические состояния. Однажды Мевляна, сильно вознесшийся в духовном восторге, вышел из Семинарили в момент наивысшего подъема сокровенной музыки. Он пошел к кади и громко звал его, приглашая в собрание, где восхваляли Бога, и, подталкивая вперед, привел его в собрание тех, кто любит Господа, как и следовало поступать с человеком, если он непричастен мистическому опыту. Тотчас же он (кади) в порыве экстаза разорвал на себе одежды, и, подобно другим, зашелся мистическим пением, и заплясал, закружился кругом, и закричал в возбуждении; и кончилось тем, что он стал одним из лучших учеников Мевляны.

      Путь

      Так же рассказывают, что кади Конии, некто Изуддин, кади Амазии и кади Сиваса (все – мужи, благочестия и знания) однажды спросили у Мевляны, что такое его Путь, и он ответил: «Это и есть мой Путь, и просветление получит тот, кто ему следует», подразумевая, что метод его мистической практики – и есть путь, по которому могут идти другие и под его водительством стяжать для себя просветление; этим, на самом деле, он подчеркивал, что Суфийский Толк не имеет «учебников», и что мюрид, или духовный проводник, и есть тот, кто ведет учеников к оккультной цели. Все эти трое спрашивавших стали его учениками.

      Попугай и лысый

      Далее рассказывают, что, когда кади Аданы построил мечеть и придал ей имя Мевляны, то другой кади попросил нашего Мевляну сказать слово после начальной молитвы в новой мечети, на церемонии открытия которой он роздал множество денег в знак своей щедрости. Мевляна произнес проповедь, где речь шла о некоей птице, что была лысой (и из этого образного иносказания вывел наглядный пример для слушавших). В завершении собрания великий святой Камалуддин превознес Мевляну за умелое повествование, поданное с такой тонкостью и тактом, что острота его не уязвила тех собравшихся, кто был лыс; ибо лысыми были оба кадия, и они руководили собранием, но ни один из них не почувствовал себя и в малой степени уязвленным.

      Ссора

      Подобным образом рассказывают, что однажды Мевляна, идя по улице, услышал, как двое, занятые неистовой перебранкой, забрасывают друг друга скверными ругательствами. Мевляна слышал, как один из них говорил другому: «Скажи мне одно худое слово, я верну тебе тысячу таких же в ответ». Мевляна подошел к ним и сказал: «Давай, друг, обрушь свой гнев на меня, ибо, если ты бросишь мне тысячу ругательных слов, от меня не услышишь ни одного!» Итак, эти двое оказались пристыжены и