Тень Нерона. Роман Буревой

они пересекли почти весь город, чтобы заглянуть в этот крошечный ничем не примечательный ресторанчик? Штук пять столиков, белые скатерти, тяжелые портьеры. В полутемном зале почти никого не было. Только за одним столиком в углу сидел какой-то мужчина лет сорока в пестрой рубахе и шортах, в сандалиях на босу ногу. Широкополая шляпа лежала рядом с ним на столе.

      – Сейчас закажу обед, – пообещала Верджи и, даже не спросив, что желает отведать Марк, направилась к стойке.

      Опять она все делает по-своему!

      – Возьми мне жареную маисоль! – крикнул он ей вслед.

      Сидевший за столиком мужчина повернулся и внимательно посмотрел на лацийца.

      Корвин занял ближайший столик и принялся разворачивать салфетку.

      Мужчина поднялся и двинулся к нему. Остановился, одной рукой уперся в стол, другой – в спинку плетеного стула.

      – Вы заказали маисоль? – спросил с вызовом. Голос у него был сиплый, простуженный.

      – Вы имеете что-нибудь против маисоли? – Марк пожал плечами. – Ее выращивают на Колеснице Фаэтона.

      – Я знаю, – в голосе мужчины прозвучала угроза. Юноша только сейчас сообразил, что мужчина говорит с акцентом. И это акцент – Колесницы. Корвину стало не по себе. На всякий случай он нащупал под майкой парализатор.

      Как раз в этот момент вернулась Верджи с подносом. На нем – два стакана с соком, две тарелочки с салатом и блюдце с оливками. Скудная добыча! Видимо, она еще не успела изучить меню и примчалась на помощь.

      – В чем дело!? – она грохнула поднос на стол и повернулась к незнакомцу. – Что вам нужно? – голос ее гневно зазвенел. Гид-телохранитель готов был всегда и всюду защищать своего клиента.

      – Этот человек с Колесницы! – закричал мужчина. На виске его забилась в бешеном ритме жилка. Глаза сделались круглыми, сумасшедшими.

      – Он – лациец! – заявила Верджи. – Патриций с Лация. – Особое ударение на слове “патриций”.

      – Идиотка! Он – с Колесницы! У него акцент колесничего! – просипел незнакомец и потянул руку под широкую рубаху.

      Похоже, у него был при себе парализатор. Марк не стал медлить и выяснять, так или нет. И действий своей спутницы тоже не стал ждать. Он просто ударил незнакомца кулаком в лицо. Тот грохнулся, разметая столы и стулья, и остался лежать неподвижно. Корвин добавил – ногой в живот. Теперь уж точно этот псих не поднимется.

      – Я двенадцать лет прожил на Колеснице. Рабом! Я – патриций Лация!

      Он выбежал на улицу. Каждый шаг после вчерашнего заплыва отдавался в ногах чудовищной болью. Ноги пылали от боли.

      Верджи догнала его у перекрестка. Он услышал ее шаги, но не обернулся.

      – Марк, прости! – выдохнула она ему в спину.

      Корвин резко повернулся:

      – Ты притащила меня в эту дыру, где толком-то и поесть нельзя! И в результате…

      – Марк! – Девушка умоляюще сложила руки. – Каюсь. Это не самый лучший ресторан. Но вполне приличный. Я только хотела, чтобы нам никто не мешал спокойно пообедать. Здесь нет этих суетливых туристов,