Путч будет завтра (Старинный романс). Наг Стернин

в этом споре, по мнению Алексея Алексеевича, был Борис. Однако, из чисто рыцарских побуждений, поддержал он Ольгу, благо аргументы – достаточно веские, или, по крайней мере, сходу не опровергаемые – у него нашлись.

      – Ага! – орала Ольга, – Ну, что? Нашла коса на камень? Давай-давай, опровергай! Где твоя хваленая аргументация?

      Спор разгорелся жаркий, обе стороны не сдавались, пришлось перенести его на скамеечку в роще реликтовых сосен. Через некоторое время Алексей Алексеевич с удивлением обнаружил, что девушка из третьего купе сидела от них неподалеку с открытой книгой на коленях, но явно не читала, а к их спору внимательно прислушивалась. Это подстегнуло его, он удвоил усилия, и, наконец, Борис заявил:

      – Ну, ладно. Не могу сказать, что Вы меня убедили, но встречных аргументов у меня сейчас нет.

      Ольга хлопала в ладоши и кричала в совершенном восторге:

      – Вот так! Вот так! Это тебе не меня по стенке размазывать. Я всегда знала, что права.

      Борис смущенно почесал в затылке.

      – Аргументация у Вас нетривиальная, достаточно доказательная, но что-то в ней… я должен все как следует обмозговать. С вашего позволения, оставляю за собой право к этому спору вернуться. А кто Вы по профессии, Алеша? Филолог?.. Историк?..

      – Читатель, – рассмеялся Алексей Алексеевич. – Читатель.

      – Значит, профессиональный читатель… неплохо.

      Девушка из третьего купе закрыла книгу, встала и направилась вниз, к морю.

      – Она, что же, где-то тут сидела? – удивился Борис. – А я и не заметил.

      – Где уж тебе заметить, – язвительно сказала Ольга. – Ты разливался соловьем. Токовал, можно сказать. А вот Алеша, я это видела, заметил.

      – Токуют глухари. Нет, постойте, так она, может быть, нас слушала?

      – Еще как, – рассмеялась Ольга. – Ни словечка не пропустила. Ну что же Вы, Алеша, вперед! Идите за ней. Развивайте успех.

      – Это не по моей части, – сказал Алексей Алексеевич, морщась. – Тем более что она меня почему-то терпеть не может.

      – Главное, что не равнодушна, – наставительно сказала Ольга, супруги, обнялись и, распевая развеселую песенку о пижоне, отправившемся в турпоход в модных заокеанских “шузах”, пошагали вслед за девушкой и исчезли за колоннадой, которой заканчивалась реликтовая роща. Алексей Алексеевич остался один. Что делать, отдых как-то не вытанцовывался.

      Неподалеку раздавались звонкие удары по мячу и веселые выкрики. Алексей Алексеевич не спеша побрел в ту сторону и через некоторое время вышел к теннисным кортам, два из которых были свободны, а на третьем его соседка по автобусу – та, что привезла с собой гитару – и режиссер энергично орудовали ракетками.

      – Алексей Алексеевич! – заорал Нахапаров. – Идите сюда. Вы в теннис играете? А то Ирочка меня совсем загоняла. Смените, дайте дух перевести.

      – Стоит ли? – усомнился Алексей Алексеевич. – В юности пробовал, но с тех пор лет сто в руках ракетку не держал.

      – Идите – идите, – махала рукой женщина. – Подумаешь, не держал! Вот сейчас