Дети стеклодува. Мария Грипе

совсем поникли.

      Но дети послушно стояли и ждали. Платье на них было не слишком изящное – они походили скорее на маленькие кульки – если бы не пучки выбившихся волос, полные ожидания голубые глаза, да широко раскрытые рты. Такие вот забавные кульки стояли у дороги в ожидании чуда.

      И чудо свершилось.

      На дороге появилась красивая повозка – не разбитая крестьянская телега с неуклюжей медлительной кобылой, а элегантный экипаж с кучером, запряженный парой белых лошадей. Лошади мчались во весь опор, копыта вздымали облака пыли, гривы развевались на ветру.

      В экипаже было оконце с занавесками, и когда он проезжал мимо Класа и Клары, изнутри кто-то помахал им рукой.

      Проехав еще немного, экипаж остановился прямо посреди дороги. Кучер спрыгнул с козел и открыл дверцу.

      Набежали дети и окружили карету. Кучер отогнал их, но поманил рукой Класа и Клару. Не может быть – он хочет купить именно их цветы!

      В экипаже сидела богатая чета – красивая дама и знатный господин. Улыбаясь, они смотрели на серьезных малышей, раскрывших от изумления рты. Улыбался главным образом господин. Он сказал, что узнаёт их: прошлой осенью на Блекерюдской ярмарке он покупал у их отца посуду. Быть может, они помнят его?

      Но нет, Клас и Клара не помнили. Однако господин сказал, что все равно купит у них цветы. Кучер дал Кларе большую монету, но господин распорядился, чтобы тот дал монету и Класу тоже.

      Дети настолько оторопели, что так и стояли с цветами в руках, пока кучер не велел им передать букеты даме.

      Дама взяла цветы и положила рядом с собой. Она на них почти и не взглянула, но господин сказал, что цветы очень красивы. Потом снова улыбнулся Класу и Кларе и обратился к даме: не правда ли, дети очень милы?

      – Да, – ответила та. – Прелестны. Едем же дальше!

      – Как тебе будет угодно, дорогая, – молвил господин и кивнул на прощание детям.

      Кучер закрыл дверцу. Он был очень старый. Прежде чем залезть на козлы, он сурово взглянул на детей и велел им, пока не обронили монеты, скорее идти домой к отцу и матери.

      – Это большие деньги, – серьезно добавил он.

      Экипаж тронулся с места, тонкая бледная рука устало махнула из-за занавесок, в окне мелькнуло лицо знатного господина, лошади рванули, и экипаж исчез в облаке пыли.

      А Клас и Клара все стояли, раскрыв рты, и молча смотрели вслед. Вокруг них уже столпились дети, желая взглянуть на монеты, и они бы наверняка не уберегли их, если бы в эту минуту на дороге не появилась София, бледная от испуга.

      Увидев в руках у детей деньги, она немало удивилась. Но и обрадовалась, конечно, тоже.

      – Настоящие золотые монеты, – сказала она.

      И они пошли домой ждать отца. Только София не смела больше убегать к развилке, а послушно ждала дома.

      Прошел день, настал вечер. Альберт не появлялся. Приехал он только после десяти.

      Дети уже давно уснули.

      По дороге, оказывается, приключилось несчастье – крестьянин напился в стельку, гнал как оголтелый, и воз