Темнота в солнечный день. Александр Бушков

– можно было поступить гораздо проще, чем подбирать ключи к этому музейному экспонату. Другой конец засова крепился на толстом железном кольце с острым штырем, забитым в старые, малость подтрухлявевшие доски киоска. Батуала этот конец поддел ломиком, налег обеими руками и вмиг выковырял из дощатой стены. Стоявший тут же наготове Доцент подхватил засов и осторожненько опустил на землю. Все было проделано почти бесшумно. Сенька, как и полагалось по плану, стоял наготове с тремя свернутыми мешками из-под картошки, прихваченными из собственных подвалов.

      Тем же ломиком Батуала поддел дверь над замком и, понатужившись, быстренько ее подломил. Они вошли внутрь, тщательно прикрыв за собой дверь. Доцент посветил фонариком, как учил Катай, не поднимая луч выше большого окна с прилавком. Удовлетворенно хмыкнул, увидев груду арбузов – их подвезли под вечер, к закрытию; и торговать собирались завтра. Пахло чуток подгнившими фруктами-овощами, стояла утешительная тишина. Оставшийся на атасе снаружи Сенька тревожного свиста не запускал.

      Все заняло какие-то минуты: Доцент светил фонариком, а Батуала приглядывался к ножкам – у спелых арбузов они усохшие, скорченные, а то и вовсе отсутствуют. Для надежности постукивал ломиком, по звуку вычисляя спелые. В два мешка улеглись по три арбуза, в один – пять, парочка предназначалась Катаю. Те, что не подходили, они бесцеремонно отпихивали ногами, не заботясь, разобьются ягодки (арбуз, как известно, – тоже ягода) от такого обращения или нет. Открыли дверь, тихонько позвали Сеньку – и трое, прихватив по мешку, выскочили в полумрак. Быстренько загнали штырь на прежнее место – он вошел не до конца, но забивать его, как было, нет смысла, все равно взломанную дверь наспех не починишь, да и никому это не нужно, до утра не заметят, и ладненько…

      Взвалив тяжелые мешки на спину, легким бегом нырнули в Дикий Лес. Прошли по нему метров двадцать, перешли дорогу и разошлись по дворам. Сделано чисто, как в лучших домах Лондо́на.

      Поднявшись к себе на второй этаж, Доцент открыл дверь, зажег свет в прихожей. Отсюда видел, что в темной большой комнате кровать братишки пуста – шлялся где-то, из молодых да ранних. Моментально проснулся Пират, подскочил, вертя хвостом, с большим интересом обнюхал мешок и разочарованно ушел на место, не вынюхав ничего для себя вкусного.

      Вот теперь все было в порядке, нагрянь сюда вся уголовка города. На арбузах не бывает этикеток с названием магазина, и не докажешь, откуда они произошли. С их зарплатами каждый мог завтра купить таких арбузов немерено, но так – гораздо интереснее. Вытащив один арбузик – как и остальные, килограммов на пять, – Доцент устроил его на столе в кухне, раскрыл нож и вырезал широкий ломоть во всю ягодку. Еще по хрусту, с каким входило лезвие, было ясно, что Батуала не подкачал. И точно, арбуз оказался краснющим, с хрупкой созревшей мякотью. Доцент с удовольствием откусил с края изрядный кусман, держа ломоть над тарелкой, чтобы не капать на пол соком.

      Ага. Щелкнул замок, блудный брательник