Институт. Стивен Кинг

откинулся на спинку стула. Он больше не улыбался.

      – Мы вас пригласили, потому что не можем дать Люку ничего нового – и он это знает. Он интересуется уникальными темами, которые изучают только в университетах, да и то не во всех. Например, он мечтает поступить в Массачусетский технологический институт в Кембридже и учиться там на инженера. А параллельно изучать английский в Колледже Эмерсон, на другом берегу реки – в Бостоне.

      – Что? – переспросила Айлин. – Одновременно?

      – Да.

      – А как же итоговая аттестация? – Ничего лучше Айлин не придумала.

      – Люк сдает SATs[9] в следующем месяце, в мае. В школе «Норт комьюнити хай». И я вас уверяю: он получит максимальное количество баллов.

      Надо будет собрать ему обед, подумала Айлин. По слухам, кормят в «Норт-коме» просто отвратительно.

      На минуту в кабинете воцарилась гробовая тишина. Наконец Герб произнес:

      – Мистер Грир, нашему мальчику всего двенадцать. В прошлом месяце исполнилось! Может, у него есть инсайдерская информация по Сербии, зато бороды нет… И расти она начнет года через три. Вы хоть… подумали…

      – Я понимаю ваши чувства. Поверьте, мы с коллегами не стали бы даже поднимать эту тему, если бы не были полностью уверены в умственных, социальных и эмоциональных способностях Люка. Учеба в двух университетах ему вполне по зубам.

      Айлин сказала:

      – Не можем же мы отправить двенадцатилетнего ребенка на другой конец страны – жить среди студентов, которым официально разрешено потреблять спиртное и посещать ночные клубы! Будь у нас хотя бы родственники в тех краях…

      Грир закивал.

      – Понимаю, понимаю, вы совершенно правы: Люк пока не готов к самостоятельной жизни, пусть и под надзором старших. Он сам так считает. Однако его мучает жажда новых знаний, от этого он расстраивается и хандрит. Они нужны ему как воздух. Не представляю, что там происходит у него голове, как устроены все эти удивительные механизмы – никто из нас не представляет, если честно… Старик Флинт, пожалуй, привел очень меткое сравнение, говоря про Иисуса, поучающего книжников… Так вот, когда я пытаюсь мысленно вообразить это устройство, то вижу огромный, сложный, сверкающий аппарат, загруженный лишь на два процента своих возможностей. В лучшем случае – на пять процентов. А поскольку Люк все же человек, то он испытывает… голод.

      – Расстраивается и хандрит, говорите? – переспросил Герб. – Никогда за ним такого не замечал.

      А я замечала, подумала Айлин. Хотя и не часто. Именно в такие мгновения рядом с Люком звенит посуда и хлопают двери.

      Она представила себе описанную Гриром колоссальную машину – размером с три-четыре промышленных склада. И чем же занята эта машина? По сути, штампует пластиковые стаканчики и алюминиевые подносы для забегаловок. Как родители они обязаны дать сыну больше, но неужели настолько больше?

      Грир вздохнул.

      – Что ж, оставлять Люка в Бродерике – все равно что перевести его в

9

SAT – централизованный экзамен в средних учебных заведениях США, необходимый для поступления в университет.