Танцы на снегу. Геном. Калеки. Сергей Лукьяненко

пай жизнеобеспечения за полгода или за год. Нельзя нарушать закон!

      Лицо женщины пошло красными пятнами. Она ведь и впрямь думала, что знает, как мне лучше.

      – Подготовился? – поинтересовалась она.

      – Конечно. Я всегда готовлюсь.

      Чиновница снова раскрыла папку и стала подписывать бумаги. Чирк, чирк, чирк…

      – В восьмой кабинет, там поставят печать и снимут копию, – сухо сказала она, возвращая бумаги.

      – Спасибо, – поблагодарил я.

      – Счастливых пяти лет, мозги в бутылке… – ядовито прошипела она.

      Я не обиделся. Может быть, когда-то, как и Дайка, она сама мечтала летать в космос.

      Конечно, на нашу планету не летают интересные космические корабли. Ну что у нас делать богатым туристам или военным? Раз в полгода заходит пассажирский лайнер, который следует до самой Земли, но у него экипаж наверняка укомплектован. Зато грузовики ходят каждый день. А на каждом грузовике, даже самом маленьком, должно быть десять-двенадцать расчетных модулей помимо основного экипажа.

      Так что я взял немного денег: и остатки того, что выдали родителям, и свои капиталы, и даже набор антикварных монет, оставшийся от дедушки, – он на самом деле мало чего стоил, но монеты имели хождение. И отправился в космопорт. Вначале подземкой, из жилого купола в технический, а оттуда автобусом, через открытое пространство. Никто не обращал на меня внимания – может быть, думали, что я еду к родителям, работающим где-нибудь в порту.

      Когда автобус остановился у гостиницы, я расплатился и вышел.

      У нас, на Карьере, нет своего космофлота, нет и каких-то агентств по найму. Поэтому когда капитанам кораблей нужны расчетные модули, они просто идут в бар при космопорте и там ждут за кружкой пива. Я это слышал от взрослых, видел в новостях и теперь хотел попытать удачи сам.

      Бар оказался вовсе не таким роскошным, каким выглядел по ти-ви. То есть да, там была и стена с автографами знаменитых пилотов, и кусок обшивки боевого корабля Империи, и стойка с инопланетными напитками, которые стоили совершенно безумных денег. Только все это было какое-то маленькое, и народу в баре оказалось человек десять. А я-то думал, что бар будет огромный, не меньше спортивного зала в школе…

      В полутьме, сквозь которую плыли красивые голографические мороки, я прошел к стойке. Глянул на цены и обомлел. Стакан лимонада здесь стоил дороже, чем двухлитровая бутыль в магазине. Но деваться было некуда. Я достал самую крупную купюру из тех, что у меня были, купил кружку имбирного пива, забрал сдачу и забрался на высокий крутящийся стул.

      Бармен – совсем молодой парень с радионасадкой в шунте – с любопытством разглядывал меня. Потом покосился на кофеварку – та зашипела и выдала ему чашку одуряюще пахнущего кофе.

      – Извините, здесь есть капитаны кораблей? – спросил я.

      – А, – сказал бармен. – Как же я не понял сразу… Нет, парень. В порту сейчас всего два рудовоза, и один уже в предстартовом отсчете.

      – Скоро взлетает? –