Скажи мне все. Камбрия Брокманн

* *

      – Что это было? – спросила я у Руби, когда мы обе сели за стол. Джон все еще добывал себе еду.

      – Ты про Аманду? – тихо уточнила Руби. – Боже… Она меня ненавидит. Мы из одного города, но она всегда ходила в частную школу, так что по-настоящему мы общались только один раз, в летнем лагере. – Руби громко вздохнула и отставила поднос с обедом.

      – Вы с ней дружили или что?

      Она молчала, решая, следует говорить мне об этом или нет. «Расскажи мне, – хотела сказать я. – Ты можешь мне верить».

      – Вроде того. Это долгая история.

      Я не собиралась выдавливать из нее эту историю. Если нажму слишком сильно, то могу оттолкнуть подругу.

      Руби смотрела на меня, пытаясь определить, поверю ли я ее словам.

      – Она просто ненавидит меня. Я даже не знаю точно почему.

      Это был мой шанс доказать, что я могу быть лучшей подругой.

      – Ты знаешь, что она тебе завидует?

      Я знала, что это классика жанра: именно такие слова девушки говорят друг другу для того, чтобы успокоить. Но в данном случае это могло быть правдой. Было ясно, что Аманда положила глаз на Джона.

      Я продолжила:

      – Аманде нравится Джон, и она ревнует, потому что Джону нравишься ты. Она тебя опасается.

      Глаза Руби заблестели. Ей пришлось по душе то, что сказала я.

      – Не знаю… Она богатая, умная и красивая. С чего ей меня опасаться?

      – Потому что ты всем нравишься, – ответила я. – Все хотят с тобой дружить. А ведь мы учимся только пару недель. Ты видела, чтобы кто-нибудь пытался подружиться с ней? Нет. Ну, если не считать тех девиц-зомби.

      Руби негромко засмеялась.

      – Разве можно их так называть?

      – Я их так называю потому, что они ведут себя мерзко. И это странно, потому что мы уже в колледже; кому какое дело, кто с кем общается? Мы слишком взрослые для школьных сплетен и подлянок. Нельзя, чтобы ты позволила им унижать тебя, нельзя, чтобы ты позволила им выиграть. – Я вспомнила, как смотрела на них с Джоном, и добавила: – И мне кажется, Джону ты очень нравишься.

      Руби слегка улыбнулась при упоминании о Джоне.

      – Но все равно, нехорошо так говорить, я не люблю сплетни. Так мы станем ничуть не лучше Аманды.

      – Да ладно, – отмахнулась я, потом вспомнила плакат, висевший в кабинете приемной комиссии, и процитировала: – «У каждого своя война». Вот. Мы можем сделать так, чтобы она на какое-то время отстала от тебя.

      – Ну да, только вот ее война – стремление быть абсолютной стервой, – вздохнула Руби. Я засмеялась.

      – Тебе лучше?

      – Да.

      Она улыбнулась мне. Я подумала было о том, чтобы спросить о ее отце, но передумала. Я не хотела отвращать ее сразу после того, как нам удалось настолько сблизиться.

      Взгляд Руби упал на мои руки. Я гадала, что будет, когда она заметит шрамы. Руби посмотрела прямо на меня и спросила:

      – Что произошло?

      Я взглянула на свои ладони, испещренные гладкими линиями.

      – Когда была маленькой, я упала прямо через стеклянную