Скажи мне все. Камбрия Брокманн

одежду от «Джей Крю» и «Патагонии», специализируешься на экономике. Фанат «Джайантс», так?

      Джон криво ухмыльнулся.

      – Ты еще забыла про дом на Виньярде[4].

      Руби бросила шарик, угодив в его стаканчик, и уперлась рукой в бедро.

      – Конечно. Пей.

      – Крикет? Есть кто-нибудь? Я могу говорить об этом целый день, – напомнил о себе Халед.

      – О-о-о, крикет! Мой отец смотрит… – начала Джемма, но Джон вступил в разговор, словно не слыша ее. Она отвернулась, вынужденная проглотить свое недовольство.

      – Чувак, ты теперь в Америке, тут не говорят о крикете, – заявил Джон с легкой насмешкой. Халед пожал плечами.

      – Не важно, приятель. Это самый лучший спорт.

      Джемма смотрела, как Джон и Руби лениво обмениваются шуточками. Казалось, она жаждет добавить что-нибудь о футболе и обшаривает свой мозг в поисках подходящей реплики. Я надеялась, что ей ничего не придет на ум.

      – Так ты, должно быть, фанатка Брэди? – спросил Джон у Руби.

      Джемма добавила, с трудом удерживая глаза открытыми:

      – Он крутой, да?

      – Да. И в реальности еще круче. И еще он очень хороший человек, – подтвердила Руби. – Он приезжал в Дартмут в прошлом году, чтобы встретиться с тамошней футбольной командой. И угадайте, кто пролез туда, чтобы пожать ему руку?

      Джон и Макс во все глаза смотрели на Руби, впечатленные тем, что девушка может с таким знанием дела говорить о спорте.

      Футбол. Я его не понимала. Но продолжала улыбаться; нужно было делать вид, что мне не все равно, хотя бы в какой-то степени. Я сделала долгий глоток тепловатого пива, от которого у меня защипало в горле.

      – Он же подающий, верно? – спросила Джемма. Она привалилась головой к моей груди, веки ее трепетали, норовя сомкнуться. Она была совсем пьяна. Руби коротко ответила ей:

      – Распасовщик.

      Посмотрев на Джемму сверху вниз, она бросила на меня озабоченный взгляд, словно спрашивая, не следует ли уложить подругу в постель. Мы наполовину волоком транспортировали Джемму к ее кровати, ноги ее тащились по полу. Уложили ее на бок – «на тот случай, если ее стошнит», как сказала Руби. Взяв мусорную корзину, она поставила ее на пол рядом с кроватью Джеммы.

      – Так перед тем, как приехать сюда, ты побывала в Дартмуте? – спросила я, сбитая с толку недавней фразой Руби. Та сняла с Джеммы сандалии и бросила к шкафчику с одеждой.

      – Да нет, – ответила Руби. – Мой папа там работает. Я выросла в кампусе.

      Я поправила подушку под головой Джеммы.

      – А что он делает? – спросила я. Мы начали разговаривать шепотом, надеясь, что Джемма уснет, хотя мне казалось, что она вырубилась еще в коридоре. Когда Джемма начала сопеть носом, мы собрали с пола пустые пивные банки; у каждой набралась полная охапка.

      Выражение лица Руби стало напряженным. Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя неловко, поэтому сказала:

      – Я была в Дартмуте. Там красиво. А наша экскурсоводша не носила обуви.

      Руби слегка расслабилась и подтвердила:

      – Да, это

4

Имеется в виду остров Мартас-Виньярд, популярное место летнего отдыха среди богатых американцев. На остров можно попасть только морем или самолетом.