Мечта трудоголика. Ева Финова

секретарь!.. – воскликнула девушка, повысив голос.

      А включив мозги, все же умолкла и еще сильнее выпятила вперед губы, злобно сверля взглядом меня одну.

      Нет, я, конечно, немного даже разделяла её досаду от эдакого понижения в статусе. С другой стороны была целиком и полностью к этому не причастна. Почти. Не я, так другая бы заняла её место. Однако увы, совесть все равно меня грызла поедом, стоило лишь встретиться с надменным взглядом моего будущего шефа, который явно не простил эту несдержанность.

      – Не обсуждается. – В его ответе прозвучала сталь.

      А заметив расстроившийся вид девушки, все-таки немного смягчился, но только самую такую малость, и безжалостно добавил следом:

      – Освободи место до конца дня.

      – А-а… как же секретарша Джефа? – не унималась Нинель.

      – Да будет тебе известно, что на днях она уйдет в декрет, – Хартвин процедил сквозь зубы.

      Совесть меня отпустила. Такие вещи надо знать, считай, второму человеку в компании, владеющему всей информацией после самого генерального.

      Хотя, вот тут еще нужно разобраться. Компания, насколько мне известно, состояла из двух компаньонов. Но абсолютно точно помню, что Мейгара звали не Джеф, а как-то на букву «у». Вспомнила! Уолин. Шестидесяти пяти летний импозантный старикан в костюме улыбался мне с единственной фотографии на газетной вырезке, которую нарыла накануне собеседования. Сейчас, конечно, уже старше.

      Что происходило с экс-секретаршей Харта дальше увидеть не удалось, потому как задумчивую меня в очередной раз подтолкнули к дери, и мы вошли во святая святых: огромный кабинет босса, в эдакий конференц-зал со столом по форме заглавной буквы «Т».

      Чисто мужская обстановка в добавок изобиловала темными тонами: дубовый стол шоколадного цвета, заставленный со всех сторон черными кожаными креслами, тёмно-серый ковролин и такого же цвета пластиковые панели с безвкусными картинами-кляксами в широкой рамке, разбавлялись огромным панорамным окном во всю противоположную входу стену.

      – Подождем здесь, пока у моей головной боли номер один не закончатся приступ злости.

      – Может быть нужно было с ней помягче?

      – Увы, все заявления по переводу до того она рвала с криками и воплями, мол, вы не сможете найти мне замену, и тому подобное.

      – То есть, получается, эта девушка, – я сделала акцент на последнем слове, – тебя настолько доконала, что ты готов взять человека с улицы, чтобы от неё избавиться?

      Опять взяла и все испортила, ляпнула, не подумав. Эш, вот когда ты повзрослеешь, а?

      Но вместо выговора Николас лишь улыбнулся и развернулся ко мне лицом. Затем он оперся спиной о стол и произнес невероятное:

      – Люблю, когда со мной говорят без обиняков. Эти замы и директора размазывают правду по тарелке, да так умело, что я напрочь забываю о чем вначале шла речь.

      – Ты не ответил, – зачем-то вставила осмелевшая я и для смягчения эффекта сказанного улыбнулась.

      Хартвин же вздохнул и пояснил:

      – Нет