Хиромантия. Отсутствует

основе хиромантии, чего древние рядовые хироманты не могли понять, потому что большинство из них не имело никакой общей идеи. Я говорю о системе звездных знаков, указанной в одной из глав моей книги под заглавием «Человек и его отношения со звездами».

      Это и есть истинная хиромантия – хиромантия первоначальная. Здесь главные семь линий ладони, которые имеют значение только в соотнесении со звездными знаками, составляют основу предания, действительно античного, потому что оно в одно и то же время принадлежит и астрологии, и языческой религии. С его помощью я думаю перестроить совершенно систему, основав ее на логике и двигаясь от известного к неизвестному.

      И так как страстное желание привлекает помощников, – судьба почти в начале моего поприща свела меня с одной дивной женщиной, которая, присоединившись к моим изысканиям, внесла в них, сверх чудесной учености, ту тонкость и чувствительность созерцания, которыми обладают только женщины.

      Так же мне был, видимо, полезен д’Арпантеньи.

      Он сделал прекрасное открытие, но, указывая путь, он не подумал, что если наружные формы руки, которые сами по себе обозначены, ясны и которые принадлежат к материальной, так сказать, негативной части тела, дают такие странные вещи, то формы внутренние, в которых присутствует осязание и нервная чувствительность, особенно ладонь, принадлежа к позитивной части организма, должны доставлять самые обильные и удивительные материалы для выводов. Одним словом, он не заметил, что хирогномика не объясняет и не может объяснять ничего, кроме инстинктов, и что инстинкты каждую минуту могут быть направлены страстями на то или другое, то есть что страсти господствуют над инстинктами. И так как хиромантия и звездные знаки объясняют и инстинкты, то и можно обойтись без хирогномики, и вероятно поэтому-то древние и не занимались ею, но в то же время они еще более подробно объясняют страсти во всех их проявлениях и даже говорят, куда могут привести эти инстинкты и эти страсти.

      Он, конечно, знал, что существует хиромантия. Но как все изобретатели, он презирал предание, выступающее из тьмы шести тысяч лет, или, быть может, он остановился перед громадной работой по утилизации остатков знаний минувших веков.

      Без сомнения, предание доходит до нас обезображенное заблуждениями, но точно то же происходит со всеми вещами, которыми насытились, во время долгого течения веков.

      Работа изыскателя – восстановить первоначальные формы, так же, как работа историка заключается в умении отличить истину от лжи.

      Промывая беспрестанно песок великих золотоносных рек, старатели только после этой долгой промывки находят наконец чистое золото. Изобретатель или основатель учения заслуживает уважения, но не должно, без опасности лишиться славы, нестройные элементы науки, как бы остроумны они ни были, ставить в один ряд с давно уже опробованными результатами этой науки.

      Что скажут теперь о компании галиотов, основанной для конкуренции с пароходами, или о почтовой