Дживс и феодальная верность. Тетки – не джентльмены. Посоветуйтесь с Дживсом! (сборник). Пелам Вудхаус

все равно. Я признался, что это из-за любви к Флоренс, к которой я питаю пламенную страсть, а недавно узнал о ее помолвке с этим остолопом Чеддером. Для меня, я ей объяснил, это было словно удар обухом но голове.

      – Как сэру Юстасу Уиллоуби.

      – Как вы сказали?

      – Это из «Тайны красного рака». Его однажды вечером в собственной библиотеке шмякнули по макушке тяжелым предметом, и, если хотите знать мое мнение, это сделал дворецкий. Но я вас перебил.

      – Да, вы меня перебили.

      – Простите. Вы говорили, что для вас это было словно удар обухом по голове.

      – Совершенно верно. Я прямо закачался.

      – Сильное, видно, было потрясение.

      – Чрезвычайно сильное. Но теперь… Помните, ваша тетя вручила мне телеграмму для передачи Флоренс?

      – Да, конечно.

      – Она была от Чеддера о расторжении помолвки.

      Я, разумеется, не наблюдал за тем, как Перси качался, испытав потрясение, но в любом случае он делал это не так сильно, как я при этих его словах. Закат у меня перед глазами заходил ходуном, а пташка, добывавшая червячка себе к ужину, на мгновение обернулась двумя пташками, и обе мелко дрожали.

      – Ч… что? – прохрипел я, едва устояв на ногах.

      – Да-да.

      – Он расторг помолвку?

      – Именно.

      – Господи! Но почему?

      Перси покачал головой:

      – Этого не могу вам сказать. Я только знаю, что нашел Флоренс на конюшенном дворе, она чесала за ухом кота. Я подошел и говорю: «Вот телеграмма вам». А она на это: «Да? Должно быть, от Д’Арси». При звуке этого имени я содрогнулся, и, пока я содрогался, она вскрыла конверт. Телеграмма была длинная, но Флоренс прочитала лишь начальные строки и вскрикнула. Я спросил: «Что, дурные вести?» А она сверкнула глазами, приняла гордый, холодный вид и ответила: «Вовсе нет. Вести замечательные. Д’Арси Чеддер расторгает помолвку».

      – Ну и ну!

      – Еще бы не ну.

      – А больше она вам ничего не сказала?

      – Нет. Только произнесла несколько убийственных слов про Чеддера, с которыми я полностью согласен, и удалилась в направлении огорода. Я же пошел прочь, как вы можете себе представить, вне себя от радости. Я противник современной манеры пользоваться жаргонными выражениями, но признаюсь без стыда, что шел и бормотал про себя: «Шик-блеск-красота!» Простите меня, Вустер, я должен вас оставить. Не стоится на месте.

      С этими словами Перси двинулся прочь, гарцуя, как молодой мустанг, а меня оставил одного разбираться во вновь создавшемся положении.

      Меня охватили мрачные предчувствия. А если вы спросите: «Но почему же, Вустер? Все же в полном порядке. Правда, свадьба упомянутой девицы с Сыром Чеддером отменяется – но тебе-то что? Ведь тут же под рукой имеется Перси Горриндж, который всегда с радостью готов взвалить на свои плечи бремя белого человека», – то я вам отвечу: «А вы видели когда-нибудь Перси Горринджа?» То есть я не представляю себе, чтобы Флоренс, даже с досады, согласилась принять ухаживания субъекта, который по своей доброй воле отпустил баки и сочиняет стихи про закаты. Гораздо вероятнее, думалось