Времена и сроки. Книга первая. Очерки онтологической психологии. Протоиерей Борис Ничипоров

иначе как-нибудь, Ромео,

      И всю меня бери тогда взамен![6]

      Но ей и Ромео предстоит умереть за одну только принадлежность к клановому имени. Однако и любовь их, и смерть примиряет и «снимает» силу имени кланов. Путь к преодолению силы кланового имени всегда лежит через жертву. И это смерть, смерть в своем пределе…

      Двойное бытие

      Ф.И. Тютчев пишет:

      О вещая душа моя!

      О, сердце, полное тревоги,

      О, как ты бьешься на пороге

      Как бы двойного бытия! [7]

      Само вхождение в природу «иного», инобытия, выводит нас сначала в «инаковость» другого лица, а в своем пределе в иное измерение, иную природу, в иной, нездешний мир со своими неведомыми законами. Их чувствует «вещая», угадывающая (через внутреннее усилие, конечно!) этот мир душа. С.С. Хоружий пишет: «Зло и грехи, вражда и страдания, рабство и унижение и, наконец, вершина всех подобных явлений, смерть – но все наравне чувствуют, что наличная наша жизнь, сам тип реальности, доставшийся нам в удел, – “не то”. Наблюдая, мы видим человека “тянущимся”, “стремящимся”, “взыскующим”». И далее: «Реальность характеризуется расщеплением между наличным бытием и иным ему бытием, а также определенною связью этих двух горизонтов».[8]

      Никто, никакой глумливый атеизм не сможет поругать благоговение и удивление перед тайной, которая открывается правде и мужеству. Вспомним:

      Во всем мне хочется дойти

      До самой сути.

      В работе, в поисках пути,

      В сердечной смуте. [9]

      И вот когда мы строим наш педагогический концепт, мы должны вводить ребенка именно в реальность двойного бытия. Для освоения здешнего, «посюстороннего» (К. Маркс) бытия нужен хороший учитель и посредник. Еще более важно тонко и пластично открыть ребенку мир духовный, мир Божий. И здесь тоже необходим учитель, духовник, старец. В этом и открывается нам «двойное бытие».

      Ребенок знает инобытие лучше нас. Нам остается только поименовать, подтвердить его наличность. И не заслонять мир Божий своим лицемерием, самостью и равнодушием. А во всем остальном нам лишь остается учиться у самого ребенка.

      В 1932 году О. Мандельштам писал:

      О, как мы любим лицемерить

      И забываем без труда

      То, что мы в детстве ближе к смерти,

      Чем в наши зрелые года.[10]

      «Ближе к смерти» не в прямом смысле, а ближе к тому пределу, где кончается проблема и начинается тайна.

      Созерцание современности

      Может быть, одной из самых главных ценностей молодых (и не только молодых) людей является желание быть современным. А что это значит?

      Сличим два стиха. О. Мандельштам:

      Неужели я настоящий,

      И действительно смерть придет? [11]

      И второе – у Б. Пастернака:

      Не знаю, решена ль

      Загадка зги загробной,

      Но жизнь, как тишина

      Осенняя, –

6

У. Шекспир. Ромео и Джульетта. – Собр. соч. в 8-ми томах. М. 1992. Т. 6, стр. 67.

7

Ф.И. Тютчев. Лирика. – М. 1965. Т. 1, стр. 163.

8

С.С. Хоружий. Диптих безмолвия. – М. 1991. Стр. 65–66.

9

Б. Пастернак. Стихи. – М. 1966. Стр. 269.

10

О. Мандельштам. Стихотворения. Переводы. Очерки. Статьи. – Тбилиси. 1990. Стр. 182.

11

Там же, стр. 53.