Противостояние. Стивен Кинг

спустился по узкой лестнице (лифт так и не починили) и вышел на улицу, тоже испытывая облегчение, пусть и сдобренное чувством вины. День принадлежал ему, а в кармане оставались кое-какие деньги.

      Но на Таймс-сквер настроение у него заметно упало. Он покружил по площади, заранее переложив бумажник в передний карман. Когда Ларри проходил мимо магазина грампластинок, его остановил звук собственного голоса, доносившийся из обшарпанных динамиков над головой:

      Я не скажу тебе: «Останься на ночь, детка», —

      Я не спрошу, разобралась ли ты в себе.

      И ссориться мне ни к чему с тобою, детка,

      Один лишь я вопрос хочу задать тебе.

      Поймешь ли ты своего парня, детка?

      Пойми его, детка…

      Поймешь ли ты своего парня, детка?

      «Это я», – подумал он, рассеянно разглядывая обложки альбомов, но сегодня звук собственного голоса расстроил Ларри. Хуже того – его потянуло в Калифорнию. Не хотелось больше оставаться под этим серым небом цвета грязной стиральной воды, вдыхать нью-йоркский смог и одной рукой постоянно играть в карманный бильярд с бумажником, проверяя, на месте ли он. О, Нью-Йорк, имя твое – паранойя. Внезапно ему захотелось оказаться в студии на западном побережье, записывать новый альбом…

      Ларри ускорил шаг, свернул в галерею игровых автоматов. Его встретили звон колокольчиков и громкое жужжание, рвущий барабанные перепонки рев видеоигры «Смертельная гонка-2000», жуткие электронные вопли умирающих пешеходов. «Крутая игра, – подумал Ларри. – Надо бы выпустить и «Дахау-2000». Им понравится». Он подошел к будке кассира и разменял десять долларов на четвертаки. На противоположной стороне улицы, рядом с рестораном «Биф-энд-Брю», нашел работающий телефон-автомат и по памяти набрал номер «Джейнс плейс», покерного клуба, в который иногда заглядывал Уэйн Стьюки.

      Ларри просовывал в прорезь четвертаки, пока не заболела рука, а потом, в трех тысячах миль от него, зазвонил телефон.

      – «Джейнс». – Трубку сняла женщина. – Мы уже открыты.

      – Для всего? – спросил он низким, сексуальным голосом.

      – Послушай-ка, умник, это тебе не… Ларри, это ты?

      – Он самый. Привет, Арлен.

      – Ты где? Тебя все потеряли.

      – Ну, я на восточном побережье, – осторожно ответил он. – Один человек подсказал, что ко мне присосались пиявки и надо держаться подальше от пруда, пока они не отвалятся.

      – В связи с тем большим загулом?

      – Да.

      – Я слышала об этом. Ты просадил кучу денег.

      – Уэйн у вас, Арлен?

      – Ты про Уэйна Стьюки?

      – Ну уж не про покойного Джона Уэйна.

      – Так ты ни о чем не знаешь?

      – Что я должен знать? Я на другом конце Америки. Эй, с ним все в порядке?

      – Он в больнице с этим гриппом. У нас его называют «Капитан Торч». И смеяться тут не над чем. Говорят, многие от него умерли. Люди боятся выходить на улицы. У нас сейчас шесть свободных столиков, а ты ведь знаешь, что в «Джейнс» свободных столиков не