Противостояние. Стивен Кинг

моего отъезда новых приступов не было?

      – Только один. Но доктор Холмс мне помог.

      – Мама, эти мануальщики… – «Обычные шарлатаны». Он прикусил язык.

      – Что?

      Он пожал плечами, отводя взгляд от ее кривой улыбки.

      – Ты свободная, белая, и двадцать один тебе уже есть. Если этот доктор помогает – отлично.

      Она вздохнула и достала из кармана упаковку мятных леденцов «Лайф сейверс».

      – Мне гораздо больше, чем двадцать один, и я это чувствую. Хочешь? – Мать предложила ему леденец, который уже подцепила большим пальцем. Ларри покачал головой, и она отправила круглую конфетку себе в рот.

      – Выглядишь ты по-прежнему как девушка. – В его голосе слышалась добродушная лесть. Ей всегда это нравилось, но сейчас губы матери тронула лишь тень улыбки. – Новые мужчины?

      – Несколько, – ответила она. – Как насчет тебя?

      – Нет, – совершенно серьезно произнес он. – Никаких новых мужчин. Девушки – да, но никаких новых мужчин.

      Он надеялся рассмешить мать, но снова вызвал лишь призрачную улыбку. «Мое появление тревожит ее, – подумал Ларри. – В этом все дело. Она не знает, зачем я здесь. Она ждала меня три года не для того, чтобы я наконец появился. Ей хотелось бы, чтобы я оставался в далеком далеке».

      – Все тот же Ларри. Никакой серьезности. Ты не обручился? Встречаешься с кем-нибудь постоянно?

      – Я себя не ограничиваю, мама.

      – Ты всегда так поступал. Но, во всяком случае, ни разу не приходил домой, чтобы сообщить мне, что поставил какую-нибудь симпатичную девушку-католичку в интересное положение. В этом тебе надо отдать должное. Либо тебя выручала предельная осторожность, либо тебе везло, либо ты был очень благовоспитанным.

      Он попытался сохранить бесстрастное лицо. В первый раз за всю жизнь она заговорила с ним о сексе.

      – Так или иначе, рано или поздно тебе придется это сделать, – продолжила Элис. – Говорят, что холостяки снимают все сливки. Это не так. Ты просто становишься старым, и из тебя сыпется песок, как из мистера Фримана. У него квартира на первом этаже, и он всегда стоит у окна, в надежде, что подует сильный ветер.

      Ларри фыркнул.

      – Твою песню передают по радио. Я говорю людям, что это мой сын. Мой Ларри. Большинство мне не верит.

      – Ты слышала? – Он задался вопросом, почему она не упомянула об этом сразу, вместо того чтобы говорить о всякой ерунде.

      – Ну конечно. Ее постоянно крутят по этой рок-н-ролльной радиостанции, которую слушают юные девицы. «У-Рок».

      – Тебе понравилось?

      – Не больше, чем любая другая музыка этого сорта. – Мать строго посмотрела на него. – Думаю, что некоторые фразы звучат непристойно. Похотливо.

      Он заметил, что начал шаркать ногами, и заставил себя сидеть спокойно.

      – Мне хотелось, чтобы песня звучала… страстно, мама. Ничего больше. – К лицу Ларри прилила кровь. Он и представить себе не мог, что будет сидеть на кухне у матери, обсуждая страсть.

      – Страсти место в спальне, – отрезала она, подводя черту под интеллектуальным