Комендантский год. Александр Тамоников

дверь девятнадцатой квартиры.

      Оттуда высунулся лейтенант Рябышевский, еще один сотрудник третьего отдела, и деловито спросил:

      – Водичкой польем?

      – Давай.

      Лейтенант вынес из квартиры ведро воды, выплеснул на сержанта. Тот задергался, стал браниться сквозь зубы. Рябышевский схватил его за шиворот, придал вертикаль и втолкнул в квартиру.

      Окна были плотно задернуты. Работал настенный светильник, озаряющий унылую обстановку.

      На продавленном канапе восседал грузный человек в исподнем. Это был Василий Тарасович Белоконь, агент абвера с псевдонимом Гром, по совместительству директор автотранспортного треста.

      Руки агента были связаны, он смотрел угрюмо, исподлобья. С разбитого носа на несвежую майку сочилась кровь.

      – Что это? – не понял Вадим.

      – Первая положительная, товарищ майор, согласно медицинской карте, имеющейся в личном деле, – заявил капитан Пьянков, охранявший преступника. – Он с собой собрался покончить, представляете? Воспользовался тем, что я зевнул, дернулся к прикроватной тумбочке. У него там вазочка, аспирин с пирамидоном, какие-то капсулы. Я и моргнуть не успел. Вроде боров, а такая прыть. Руки-то за спиной связаны, так мордой тянется, губами чмокает. Ей-богу, чуть не проглотил. Я успел подбежать, треснул по затылку. Вазочка отлетела, а он носом в тумбочку…

      – Я не понял, – заявил Зорин, озирая расколовшуюся вазу и лекарства, разбросанные по полу. – Ты здесь зевать поставлен?

      – Так успел же, товарищ майор.

      – Что же вы так, гражданин Белоконь? – осведомился майор. – Готовы даже помереть, лишь бы уйти от ответственности. Не пройдет у вас такой номер. По крайней мере сейчас. Потом – пожалуйста. Мы с удовольствием исполним ваше желание, можем даже разнообразить методику. Но сейчас вы нам нужны живым. Что с вами, Василий Тарасович? Смотрите на меня как с иконы.

      – Да пошел ты, майор!.. – Белоконь опустил голову, слизнул каплю крови, скатившуюся на губу.

      Ефремов втолкнул в гостиную сержанта. Ноги пленника подгибались, сползали штаны, оставшиеся без ремня.

      «А что я сделаю? – красноречиво говорил взгляд молодого лейтенанта. – Не буду я ему штаны подтягивать».

      Ряженый сержант отрешенно смотрел в пространство. Белоконь поднял на него глаза и быстро опустил. Бледность расползлась по обрюзгшей физиономии.

      – Знаете этого человека, гражданин Белоконь?

      Директор автотранспортного треста покачал головой.

      – Не знаю и знать не хочу. Кто это?

      – Как кто? Это ваш связной. К сожалению, выжил только он. Других живых персонажей мы предъявить вам не можем. Вы же этого гражданина сегодня ждали?

      – Я его не знаю.

      – Прекрасно вас понимаю. Чем меньше знаешь, тем дольше живешь. Но это не ваш случай, Василий Тарасович. Перед вами гражданин Спиридонов, недавний выпускник Локотской разведывательно-диверсионной школы. Вы не можете об этом не знать, поскольку обучались