Мёртвая зона. Стивен Кинг

шесть лет. О молодом парне из английского Ливерпуля, который работал в доках и, впав в кому на шестнадцать лет после удара крюком портового крана, в этом же состоянии и скончался. Постепенно у этого крепкого молодого парня атрофировались все центры, отвечавшие за связь с внешним миром, волосы выпали, зрительные нервы за закрытыми веками превратились в жижу, а из-за укоротившихся связок тело приняло позу эмбриона. Вскрытие показало, что во фронтальной и префронтальной коре мозг уже не имел никаких извилин и был практически гладким.

      О, Джонни, как же это несправедливо! – думала Сара, наблюдая за кружившими снежинками, которые покрывали белым саваном прошедшее лето и золотую осень. Это несправедливо! Тебя не должны удерживать насильно.

      Каждые десять дней или две недели она получала письмо от Эрба Смита: у Веры были свои друзья по переписке, у него – свои. Он писал широким размашистым почерком, пользуясь по старинке авторучкой.

      Мы оба живы и здоровы. Ждем новостей, как наверняка и ты. Да, я тоже покопался в книгах и понимаю, о чем ты тактично стараешься умалчивать в письмах, Сара. Перспективы вовсе не радужные. Но мы все равно не теряем надежды. Я не верю в Бога так, как Вера, но свои соображения на этот счет у меня все же есть: почему он не позволил Джонни умереть сразу, если решил не оставлять его в живых? Может, для этого есть особая причина? Не знаю, но мы продолжаем надеяться.

      Потом пришло еще одно письмо.

      В этом году мне приходится заниматься рождественскими подарками самому, потому что Вера считает это греховным обычаем. Именно это я и имею в виду, когда говорю, что с ней становится все труднее. Она всегда считала Рождество святым днем, а не праздником, а если бы увидела, что я написал это слово с маленькой буквы, то, наверное, застрелила бы меня как конокрада во времена освоения Запада. Вера всегда говорила, что Рождество – это праздник рождения Иисуса, а не Санта-Клауса, но раньше это никогда не мешало ей покупать подарки. Она даже любила это. А теперь постоянно твердит, какой это грех. Люди, с которыми Вера постоянно переписывается, внушают ей самые странные мысли. Господи, как же мне хочется, чтобы она снова стала нормальной. А в остальном с нами все в порядке.

Эрб.

      На Рождество Сара получила открытку, над которой даже всплакнула:

      Желаем тебе всего самого наилучшего, и если захочешь навестить двух «старых чудаков» на праздник, то гостевая спальня в твоем полном распоряжении. У нас с Верой все в порядке. Надеюсь, Новый год принесет нам всем радость, даже уверен в этом.

Эрб и Вера.

      Сара не поехала в Паунал на Рождество. Отчасти потому, что погружение Веры в свой собственный мир неуклонно продолжалось, о чем свидетельствовали письма Эрба. Отчасти же потому, что уже не чувствовала такой тесной связи с родителями Джонни. Неподвижная фигура на больничной кровати в Бангоре некогда очень сблизила их, а теперь Сара смотрела на Джонни будто с неправильной стороны телескопа – он стал крошечным и очень далеким. Поэтому она и не поехала.

      Наверное,