Чернильные души. Оксана Олеговна Заугольная

котов, – пояснила она выкупанному и согретому в полотенце котенку. – Или ты слишком милый.

      Котенка она назвала Промокашкой, нашла в интернете телефон ближайшей ветклиники, где их с Промокашкой записали на прием на утро.

      – Снова будет повод школу прогулять, – пояснила Соня котенку, укладываясь спать. Промокашка тарахтел как трактор, свернувшись клубочком на подушке, которую Соня специально для него положила на пол.

      Правда, поспать ей не удалось. Едва она перестала ворочаться и задремала, как зазвонил её телефон.

      – Эдик? – Соня зевнула в трубку. – Что-то случилось?

      – Нет, я просто хотел извиниться, – Эдик смущенно замолк. – Я поздно звоню, да?

      – Скорее уже рано, чем поздно, – отозвалась Соня, бросив взгляд на часы. – Всё нормально, я не обиделась. Ты тоже меня извини, я обычно не вываливаю всё на малознакомых парней.

      – Эй! – кажется, теперь она обидела Эдика. – Я надеялся, что я уже не малознакомый!

      И замолчал. Соня молчала тоже, не зная, что сказать. Потом взгляд её упал на Промокашку.

      – А я котенка завела, – заявила она, прерывая неловкое молчание. – То есть, сначала я не собиралась, но потом…

      Она снова замолчала, но Эдик принял эстафету.

      – Я понял, Соня, ты не смогла его убить, это нормально. На самом деле котят и всяких там белок почти никто из наших не может убивать. Людей проще.

      Сон мгновенно слетел, как не было.

      – Ты это меня успокаиваешь? – сухо поинтересовалась Соня.

      – Ты Валю-самаритянку знаешь? – вместо ответа спросил Эдик. – Да точно знаешь, она в твоей школе учится. Такая… большая девушка.

      Соня кивнула и, спохватившись, что он по телефону не видит, добавила:

      – Знаю.

      Валю и впрямь знали все. Во-первых, она была и правда большая. А если говорить точнее, толстая. Будь она при этом невысокой, это можно было бы как-то принять, но она давно была выше ста семидесяти, и не обзывали её толстухой только потому что при своем росте и весе она неожиданно быстро двигалась. Драться она не умела и не хотела, но никто из тех, кто сталкивался с Валей, несущейся на обидчиками со всем своим весом, не желал повторения. Прозвище её Соня тоже слышала, хоть и понятия не имела, чем Валя его заслужила. Она не выглядела такой уж добрячкой.

      – Валина мама работает на птицефабрике, и Валька ей давно помогает, – пояснил Эдик. – А заодно водит экскурсии. Не совсем официальные, но кому надо приплачивает, и все молчат. Смекаешь?

      Соня не смекала, о чем честно и сообщила.

      – Вот ты то умная такая, что оторопь берет, то тупишь на ровном месте, – разозлился Эдик. – Там в одном цеху кур убивают. Вонь и шум такой, что с непривычки выносит просто, но помогает в нашем деле. Можно продержаться какое-то время. Напиши ей в сетке, скажи, что хочешь записаться на экскурсию. А то сгоришь за несколько дней.

      Он замолчал, оставляя Соне самой додумывать, почему он так беспокоится. Но идея с птицефабрикой была отличной.

      – А Вале откуда знает, что чернильным