Левша на обе ноги (сборник). Пелам Вудхаус

«Та-рарарам-пам-пам, парарарам-там-там, эй-хо!»

      Есть такие вещи, которые просто невозможно себе представить – в частности, как тетя Джулия поет: «Тарарарам-пам-пам, парарарам-там-там, эй-хо!»

      Мы поздоровались, и через пять минут тетя Джулия уже перешла к делу:

      – Что случилось с Гасси? Из-за чего ты меня вызвал, Берти?

      – Это длинная история, – ответил я. – И довольно запутанная. Если можно, я передам ее вам отдельными сериями. Сначала на пару минут заедем в «Аудиториум», хорошо?

      Девушке Рэй продлили ангажемент еще на неделю, поскольку первая неделя прошла с шумным успехом. Ее номер состоял из трех песен. Костюм и декорации были прекрасные. Голос у нее – чудесный. Внешность – очаровательная. И в общем и целом можно сказать, что выступление ее было ну просто конфетка.

      Пока мы усаживались на свои места, тетя Джулия молчала. А усевшись, сказала вроде как со вздохом: «Я двадцать пять лет не была в мюзик-холле».

      И больше – ни слова, сидит себе молча и не отрываясь смотрит на сцену.

      Примерно через полчаса объявили имя Рэй Денисон. Публика захлопала.

      – Обратите внимание на этот номер, тетя Джулия, – говорю я ей.

      Она словно не слышит.

      – Двадцать пять лет! Прости, что ты сказал, Берти?

      – Обратите внимание на этот номер и потом скажете мне ваше мнение.

      – А кто это? – Она прочла имя. – Рэй. Ах!

      – Первая серия, – сказал я. – Девушка, с которой помолвлен Гасси.

      Девушка закончила свой номер, и зал поднялся с мест. Ее никак не хотели отпускать. Она много раз выходила. А когда наконец убежала совсем, я обернулся к тете Джулии:

      – Ну что?

      – Мне нравится, как она работает. Чувствуется настоящая артистка.

      – А теперь, если не возражаете, мы отправимся на дальнюю окраину.

      Мы спустились в метро и приехали туда, где Гасси в очередь с кинофильмами отрабатывал свои тридцать пять долларов в неделю. По счастью, уже через десять минут после нашего приезда подошла его очередь выйти на эстраду.

      – Вторая серия, – сказал я. – Гасси.

      Сам не знаю, чего я от нее ожидал. Но во всяком случае, не молчания. Однако тетя Джулия словно окаменела и безмолвно смотрела на Гасси все время, пока он мямлил про луну, тишину и так далее. Я ей искренно сочувствовал: каково-то ей было видеть своего единственного сына в лиловом фраке и коричневом цилиндре! Но важно было, чтобы она как можно скорее разобралась в ситуации. Если бы я попробовал растолковать ей все своими словами, без наглядности, я бы проговорил целые сутки, но она бы все равно не уразумела, кто на ком женится и почему.

      А вот что меня всерьез удивило, так это насколько лучше прежнего пел миляга Гасси. К нему вернулся голос, и песни в его исполнении звучали совсем неплохо. Мне его выступление напомнило одну ночь в Оксфорде, когда Гасси, тогда восемнадцатилетний паренек, после веселого ужина распевал «А ну, пошли все вместе вдоль по Стрэнду», стоя при