Разорванная пара. Маргарита Дюжева

выбраться из салона автомобиля и поинтересовалась:

      – На каком этаже живете?

      – На четвертом.

      Лифта в таком доме, естественно, нет, и я живописно представила, как она будет сейчас подниматься, охая, спотыкаясь и останавливаясь на каждой ступени. Как у нее снова просыплется несчастная картошка, и ей придется за ней наклоняться.

      Неужели я уеду? Конечно, нет. Расплатившись с водителем, отпустила машину и произнесла бодро:

      – Пойдемте!

      – Да что же это… да как же это… – причитала старушка, пока я помогала ей подниматься по обшарпанной лестнице, не знавшей ремонта, наверное, со времен перестройки.

      Всю дорогу бабушка извинялась, сетовала на свою нерасторопность, пыталась уверить меня, что сама справится. Я лишь улыбалась, кивала и дальше поднималась вместе с ней. Не могла иначе! Разве можно отпустить ее одну, зная, что у нее каждый шаг – война с самой собой. Спустя вечность мы оказались перед замызганной дверью, затянутой коричневым, местами потрескавшимся дерматином с покосившимся номером «34».

      – Как зовут-то тебя, девочка? – ласково произнесла она, изо всех сил пытаясь скрыть от меня отдышку.

      – Таня.

      – Танюша, – в руку мою вцепилась, – а я Мария Семеновна. Можешь меня просто бабой Машей звать.

      – Вот и познакомились, – рассмеялась.

      – Какой смех у тебя красивый, – она тоже улыбнулась, и вокруг глаз лучики морщинок заиграли, – искренний.

      – Спасибо. Ну, я пойду, баба Маша.

      – Как же? Как так? – всполошилась она. – Ты столько на меня сил потратила, а теперь убегаешь? Ты что! У меня, правда, нет ничего, чем бы отплатить тебе…

      – Не говорите глупостей, – я попыталась успокоить сердобольную старушку, – не ради оплаты помогала.

      – Давай хоть чайку, а?

      – Ну что вы, не стоит! – попыталась вежливо отказаться.

      – Танюш, пожалуйста. Я же спать сегодня спокойно не смогу, зная, что отпустила тебя ни с чем!

      – Баба Маша!

      – Я плюшки вчера пекла. Чайку сейчас свежего заварю. Пожалуйста, – бабуля посмотрела на меня с такой надеждой, что я сдалась – пятнадцать минут ничего не меняют.

      Мы зашли внутрь квартиры. Пахло старостью, бедностью, бабой Машей. Все такое старенькое, изношенное, как и сама хозяйка, но милое. В крошечной кухоньке села за стол, прикрытый клетчатой клеенкой с закатавшимися уголками, а радушная хозяйка, обрадовавшаяся тому, что в ее печальном доме хоть кто-то появился, начала выставлять передо мной все, что имела, и приговаривала, с умилением в мою сторону поглядывая:

      – Кушай, кушай, девонька.

      Если честно, я была не голодна, но от кружки чая с плюшкой не стала отказываться. От меня не убудет, а ей приятно. Кстати, плюшка мне не понравилась. Горькая.

      ***

      Руслан

      Интересно, с какой такой знакомой сегодня собиралась встретиться Таня? Что-то я не припомню у нее большого круга общения. Этот вопрос меня донимал весь день, даже на работе не мог сконцентрироваться, мыслями возвращаясь к утренней беседе. Уходя из