Лабиринт. Феникс. Александр Забусов

погонщик с первой же телеги стал кричать:

      – Немцы! Немцы!

      – Занять места в окопах! – отдал приказ личному составу. – Приготовиться к бою!

      Что происходит в тылу, дело десятое, его позиции именно здесь, и защищать их придется согласно распоряжению старшего начальника. Апраксин, поднеся бинокль к глазам, всмотрелся в хвост тележного поезда, успевшего выскочить с перелеска на дистанцию засеянного пшеницей поля. Вот он, противник, с которым еще не встречался воочию в смертельной схватке. Из леса выкатились два мотоцикла, выкрашенных в серый цвет, с прикрепленными к ним боковыми люльками. В жаркую погоду солдаты вермахта в мышиного цвета гимнастерках, экипированы касками с очками. Встав на месте, оба пулеметчика в колясках приложились к прицелам ручных пулеметов и открыли огонь в направлении уходившего прочь цыганского табора.

      – Товарищ лейтенант!..

      Оглянулся на голос. Сержант Данилов взглядом задавал вопрос. Что делать? Стрелять или…

      Стрелять в ответ пока нельзя, немцы вряд ли могли рассмотреть их позиции, а огонь по цыганам открыли, потому как не слишком спешили догнать «перекати-поле», играя с людьми, как кошка с мышкой. Азарт на лицах врагов. Отсюда в бинокль хорошо видно, что лыбятся в предчувствии охотничьего гона.

      Спрыгнул в окоп, напрягая голос, чтоб услышали все, распорядился:

      – Огонь открывать только по моей команде. Подпустим немцев на близкое расстояние.

      Тем временем телеги цыган почти проскочили мимо отрытых и замаскированных окопов взвода, оставив после себя пыльный шлейф жаркого дня. Фашистские мотоциклисты, будто дождавшись выезда танков на обозримое взводным пространство, сорвались с места и, тарахтя моторами, покатили вперед.

      Чуть привстав над бруствером, лейтенант, глядя в окуляры бинокля, рассматривал не их, а кромку леса за спиной немецкого передового дозора. Губы непроизвольно шевелились, произнося цифровой счет сил противника:

      – Один… два… три… Нет, это бронеавтомобиль… Еще один…

      Распорядился:

      – Передать по ходу сообщения! Приготовиться к отражению атаки врага. По мотоциклам…

      Мотоциклисты, считай, вплотную к позициям подрулили, сейчас их заметят.

      – Огонь!

      Бойцы, томимые ожиданием приказа, одновременно в восемнадцать стволов произвели винтовочный залп. Заработал «дегтярь», ручной пулемет, в руках Гаврикова.

      – Прекратить стрельбу! Сержант, быстро одно отделение к мотоциклам, по возможности укатить их за позиции.

      – Есть!

      Звук выстрела и поднятый прилетевшим снарядом сноп земли тут же заставили изменить планы. Немцы не дураки.

      Превозмогая страх, Апраксин отлепился от земляной стены, способной защитить от непрямого попадания.

      – Отставить! Всем укрыться на дне окопа! Наблюдателям не зевать.

      Утюжили снарядами их добрых минут десять, потом…

      – Т-товарищ лейтенант! Т-танки на нас двинулись, – проорал Сечкин, один из выставленных наблюдателей.

      Апраксин