Лабиринт. Феникс. Александр Забусов

к ее лбу поцелуем. Встряхнулся. Почувствовал неправильность момента, когда рука красотки потянулась к пеленкам, понял, что смутило. Шагов ее не слышал, а должен был, тут тихо, только храп Данилова достает до слуха. С него окончательно наваждение спало, вскочил на ноги, в пару прыжков рядом с барышней оказался, чтоб помешать к ребенку прикоснуться. Попытался за плечо ухватить. Куда там! Она прямо на глазах растворилась в воздухе, как и не было ее вовсе. Головой потряс.

      – Ну т-ты, дед!..

      Растолкал цыганку, Данилова, обоих в чувство привел. Обоим в ухо прошипел:

      – Подъем! Подъем, кому говорю! Данилов, к бою готовься.

      – А?..

      – Тихо!

      Крадучись, словно тень, скользнул в сторону «секрета». Отчетливо расслышал шепот в языковой западенской манере, слишком разнившейся с украинским языком, но понять можно.

      – Москаля зныщилы?

      – Жывый. Прыдушилы тильки, та по голови вдарыли. Потим з усима разом повисым.

      – Добре! Чого ждэмо?

      – Кикоть казав, трэба оподаткуваты та захопыть усих разом. Як свитло будэ…

      Слушать дальше было некогда. Оставив карабин там, где выжидал подходящий момент для нападения, ящеркой юркнул между порослью. Обошел говорливых стороной. Два силуэта со спины. Оба вниманием обращены в сторону их лагеря. Два быстрых шага, с близкого расстояния бросок штыка в спину одной из «ростовых мишеней». Короткий спурт и… самодельная удавка уже наброшена на шею не успевшему толком удивиться человеку. Упор коленом в позвоночник, рывок концов крест-накрест в стороны. Хрип и стон прозвучали почти в унисон. Так же рядом легли в траву оба мертвых тела. Обыскать нет времени, лишь штык извлек из тела. Работать!

      В ложбинке «секрета» застал неприглядную картину. Не то чтоб полностью рассмотреть все можно, но даже в темноте по определенным движениям и тихой матерщине понял, что человек, сидя над связанным пленником, развлекаясь, измывается над ним при помощи штыка, при этом посмеиваясь при очередном стоне, подошвой сапога надавливает на лицо. Что сказать? Ублюдок.

      Выпрямившись и бесшумно подойдя вплотную к охраннику, от души сыграл его головой в футбол.

      – Н-на!

      Неизвестно, как выдержал череп, а вот шейный позвонок хрустнул громко.

      Порезал путы на руках и ногах Гаврикова.

      – Как же ты их прощелкал, боец?

      – Честное комсомольское, не спал! – начал оправдываться Гавриков. – Подкрались незаметно…

      – Спокойно! Двигаем в лагерь. Карамультук свой не забудь.

      – Что?

      – Пулемет бери и без приказа стрелять не вздумай.

      – Есть!

      – Нишкни! Да не топай ты так.

      …В лагерь проникли тихо. Каретников едва различал посторонние звуки где-то на периферии восприятия. Эти звуки точно не принадлежали лесу, и, если б он спал или только отходил после сна, вполне мог не обратить на них особого внимания. Кто-то знающий и умелый, словно на номера, выставлял загонщиков на охоте. Бандитам сейчас тоже несладко. Может, и хорошо