Гарант Конституции. Книга-сполох. Александр Гущин

очаровательных членок женского рода – совершеннолетние. Сношаться – золотые руки! Конституция СССР, скрепя сердцем, совершеннолетним сношаться разрешала. Поэтому на лайнере после работы я отдыхал. И сношался, не боясь КГБ. Хорошо жить, если бы не смерть!

      В круизах на пассажирских теплоходах пожилые туристы умирают. Из кают трупы выносят матросы. Больше некому. В северном круизе Ленинград – Колыма умерли три старушки. На уборку трупов боцман назначил меня и ещё одного, матроса Кравцова, из тайных стукачей КГБ. Каждый день труп. Неси. Денег за санитарный вынос тел, естественно, не платили. С боцманом насчёт оплаты сверхурочной работы я разругался.

      – Буду брать натурой,

      – заявил.

      – Девять трупов в морозильник, десятый труп – себе.

      В отпуске заметил, что приятели Овчаренко и Кравцов вместо пивных баров на кладбища стали приглашать. На могилке жены статского советника на троих выпиваем, разговоры о покойниках ведём. Заметил, что все мысли о кладбищах.

      – Наверное, я некрофил,

      – с ужасом думал пьяный философ, распевая частушку,

      Моя милочка в гробу,

      Я пристроился е…у.

      Нравится, не нравится,

      Спи моя красавица!

      Ощутил я половое влечение к трупам. Вступил в лигу бальзамирования тел женщин. Очнулся ночью на кладбище. Весь в глине, с горящими глазами, ногтями я раскапывал могилу жены статского советника. Испугался сам себя. Стал избегать кладбищ. Ночью гулял только вблизи родильных домов. Наконец страшный отпуск закончился, и я ушёл в очередной рейс. В порту Нью-Йорк советский штурман армянской национальности на мозг наводил информацию о сексе с детьми. Занимательно, интересно рассказывал кавказец, про секс с животными. Душевно рекомендовал горец посмотреть сексуальные, извращенческие фильмы. Инородец раз двадцать смотрел. После просмотров порно фильмов, умный, честный кавказец потерял веру в человечество. Искренний кавказец честными армянскими глазами брезгливо смотрел на меня, на русского трюмного матроса-некрофила. Мой кодированный мозг осознавал, что эта информация для меня.

      Хотелось кричать, что я не такой, что я комсомолец, патриот, но я смолчал. Педофилический, педерастический моряк-скотоложец, некрофилически потерял ориентацию. Я начал склоняться к предательству Родины. К предательству советской Уродины. Уродина платила мне тридцать долларов в месяц. Мало. Что там мало! Ничтожно мало! Хватало лишь на пиво. После вахты, после разговора с армянином, душевно раненый матрос пробрался в глубинку ночного города Нью-Йорка. Очутился я на седьмой авеню района Гарлем. В пивном баре Чёрная Мамба заказал кружку чёрного пива. Нью-Йорк один из немногих американских городов, где горожане могут безопасно бродить ночью. Гулять в парках. Отдыхать в барах. Выпивать.