Президент палаты номер шесть. Страна дураков. Александр Гущин

научные работницы ФСБ. Евро-окна закрылись и сквозное, атеистическое, разрушительное вольнодумство россиян прекращалось. Безбожный дым уходил в прошлое. Как старые пароходы, дымили лишь российские авианесущие крейсеры.

      Дым крейсера напоминает о его больном двигателе, сердце корабля. Но это не так. Эксперт скажет, что дымит плохое, дерьмовое топливо. Топливо – кровь крейсера. – Крови нет, говно не греет, – говорит пословица. Сердце корабля или сердце человека здесь ни при чём. Кровь должна быть качественной. Российские доктора не знают, что в плохом качестве крови людей виновна желчь, которая, своим недостатком, поставляет плохой материал для кроветворения. К сердцу идёт испорченная кровь. Сердца у всех здоровы. Виновна в порче сердца и крови «кишка» – желчно выводящая система.

      История болезни сердца такова. Человека гнут психологические проблемы семьи, трудность отыскания работы и несправедливость. Российские силовые структуры крышуют бандитов, кошмарят честный бизнес. Тонкая психика человека опирается на поджелудочную железу, на желчно выводящую систему желудка. Эту систему народ прозвал «кишкой». Кто слаб, кто трус, у кого «тонка кишка», тот от жизненных проблем, от бед России деградирует, перекрывает себе желчь, гробит железу, и поставляет плохую кровь собственному сердцу. У всех российских сердечников «кишка тонка». Поэтому их сердца бьются с перебоями. Лечить надо не сердце, а кровь. Кроветворные органы, подверженные эмоциональному воздействию, ждут чудо-лекарств. Чудны дела твои, Господи!

      Чудь петербургская, Пинжаков Пётр, даже со своей «тонкой кишкой», противоречил Путину, повторяя подвиг российского царя, но открытое окно вепса закрывали. Открытые створки окна Петра тешили лишь кочевых российских сторожей, но замёрзших бизнесменов не радовали. Дискуссия, открытым окно держать или закрытым, продолжалась.

      Кто спорит, тот ничего не стоит. Спор глупых российских охранниц в петербургской тюрьме «Кресты» спровоцировал побег подследственных. Бестолковый спор утомляет и провоцирует. Сердечно больной, пациент армянской национальности, тюремный надзиратель «Крестов», образованный Возген Фогосян, в халатишке, в смешном колпаке и в кривых тапочках, показывал сердечникам три золотых монеты времён Великой Армении. Армяне умны, всегда правили подчинёнными народами. Подчинённые, запертые в «Крестах» подследственные, у надзирателя Фогосяна, не бежали. Армянин Возген, от усердия угодивший в палату номер шесть, вещал, что «окно в Европу нужно заколотить крепко». Российский больной арамеянин предлагал учредить партию единой палаты. Чтобы править всем едино, перекрывая, когда надо, кислород недругам. Четверо больных объединились, и решили избрать Президента помещения. Президент сам должен открывать или закрывать окно. Решение и исполнение. Слово и дело. Сказано, сделано. Разразилась избирательная компания. В петербургской больнице, советского происхождения арамеяне, собирали на компанию кое-какие