Сердечная лира. Хайдар Бедретдинов

было сладко, было пьяно

      Уйти вдвоем в особый мир.

      И вот – заветная скамейка

      Замаскирована в кустах.

      Чуть зябко. Мы друг друга греем

      Огнем горячим на губах.

      Там, в темноте, – какой-то шепот,

      Какой-то говор, шорох, хруст,

      Как прежде, боязно и робко:

      Похож на зверя каждый куст.

      Деревья ждут осенней бури,

      Купая кроны в холодке.

      И одинокая фигура

      Маячит где-то вдалеке…

      Вера, Надежда, Любовь

      Человеческий род

      счет ведет от Адама и Евы,

      Но не сразу, наверное,

      люди предстали людьми —

      Начинаются люди

      со дня прорастанья посевов

      Софьи мудрой, Надежды и Веры

      И вечной Любви.

      Мудрость – самое ценное,

      что достается в наследство.

      И без веры – попробуй-ка,

      как без хребта – проживи.

      Нас надежда спасает,

      а сердцу – дает отогреться,

      И осмыслена жизнь

      светом даже несчастной любви.

      Если чисто звучали

      души моей чувства-напевы,

      Если к жизни ростком

      пробивался измученный вновь,

      Только Вам я обязан,

      мои благородные девы.

      Софья мудрая, Вера,

      Надежда и чудо-Любовь!

      В разлуке

      Спасибо,

      что ты есть там далеко.

      Спасибо,

      что обоим нелегко.

      Спасибо,

      что с тоскою писем жду.

      Спасибо,

      что зову тебя в бреду.

      Спасибо,

      что потерянный хожу.

      Спасибо,

      что рассеянно гляжу.

      Спасибо,

      что не трогает меня

      Вниманье женщин горячей огня.

      Спасибо

      и страданию сердец,

      И все ж СПАСИБО,

      Что разлуке есть конец.

      Листья

      Листья горят, сладко дымят,

      Стелется дым низко-низко.

      В кучах лежат, долго горят,

      Словно чужие записки.

      Был ли гоним, был ли любим,

      Что там, на донышке сердца, —

      Все мне расскажет, все вспомнит дым

      С запахом сладкого детства.

      Сон

      Я не могу читать:

      В глазах нет букв – лишь ты!

      Тебя одну виденье мне рисует.

      На сердце тяжело, как в дни беды, —

      Оно надрывно плачет и тоскует.

      Нет силы – приказать виденью-палачу

      Скорее кончить это истязанье.

      Как бешеный игрок, опять ему плачу

      И вижу вновь тебя до осязанья.

      Пустой твой поцелуй коснулся губ моих —

      Кровь брызнула из незажившей раны.

      Измученный борьбой, в поту я снова стих,

      Но эта тишина – лишь сон вулкана.

      О, женщина

      О, Женщина,

      Ты вся из доброты —

      Из мягкой, сердобольной, неизбывной. Взрывался Мир,

      Но цепь Добра веками неразрывна.

      Но нас, мужчин, налаженный очаг Однажды